БЛАГАЯ ВЕСТЬ

На Русановской набережной, на берегу Днепра, в красивом и тихом месте по указу градоначальника было начато строительство церковного храма. Место для будущего храма было освящено загодя, согласно церковным канонам. На таинство освящения приезжал сам заместитель самого митрополита. Живописная панорама открывалась на реку: лодочки, яхты и прогулочные катера скользили, парили и мчали по водной глади вдоль Русановской протоки. Просторы Гидропарка маняще распростерли свои радушные объятия навстречу праздных горожан, наметивших романтическую попойку, и жаждущих неизведанных развлечений гостей столицы. Пейзаж подчеркнуто обрамлял выступающий с днепровских круч силуэт матери с мечем. Дети на Гидропарке не забалуют. «Я всё помню, я всё вижу, дети Кия» - как бы вещала она, глядя на левый берег полным доброты родительским взглядом.

Утро выдалось на удивленье светлым. Ах, какое было утро: раннее ласковое солнце переливалось на крышах и окнах, весёлые лучи прыгали с карнизов, кувыркались по асфальту, перекатывались по бульварным скамейкам и ныряли с моста прямо в канал.

Антон Палыч вышел из дому в особо приподнятом настроении. Способствовала этому вчерашняя убедительная и, как сказал сам Антон Палыч, искрометная победа над давним оппонентом в спорах и дискуссиях Львом Николаевичем. Предметом их, салонных, бесед были излюбленные и вечно-неразрешимые темы человечества: смысл бытия, роль и предназначение человека во вселенной, упадок культуры и как следствие апогеем словесной дуэли становилась морально-духовная сущность отдельно взятого индивида. Излюбленной темой Льва Николаевича был народ, вернее мысль народная. «Народ — главная сила истории, носитель нравственности, хранитель духовных ценностей», - любил возвышенно декламировать он. На что получал ,,под дых,, что люди в своей массе хмурые, скучные, живущие «в сумерках» люди, жизненно несостоятельные, в силу собственной неспособности к творческой реализации, они страдают по причине собственных житейских ошибок, дурных поступков, нравственной и умственной апатии. Их роль в истории мала, как и они сами и уж никак не в силах на неё влиять. А как же нравственное совершенствование, как условие возрождения человека и общества? - не унимался разгоряченный Лев Николаевич. «Диалектика души!» - восклицал он почти благоговейно, театрально закатывая глаза, отчего его профиль становился горд и загадочен как у Мефистофеля. Антон Палыч отвечал резко и лаконично: Я чужд моральному учительству, религиозной проповеди и социальному утопизму, на вещи нужно смотреть трезво и без философии. И укладывал оппонента на лопатки очевидностью серой и грубой социальной среды, обусловленной внутренним конфликтом человека и его духовного мира.

Антон Палыч ликовал. Утро подстать. Выдалось утро, жизнь выдалась. Проходя мимо будущей, а нынче возводящейся обители Бога, храма для души, глядя на пока пустующие места для колоколов под макушкой звонницы он прищуривал от солнца и удовольствия глаза, бодро вышагивая вдоль строительства. Ему внезапно захотелось, чтобы храм уже был готов, чтобы колокола весело звонили и радовали душу ангельским звоном. Ему и взаправду на мгновенье показалось, что это наяву. Херувимы запели. «Благая весть, благая весть» - слышалось в переливах и перезвонах.  «Какого хуя ты вверх тянешь?!! Крепи нахуй!!»– как гром внезапно ворвалось в уши Антон Палыча. Наступило полное оцепенение. Почти паралич чувств сковал его душу. Голос строителя из-за забора как рёв из преисподней перевернул с ног на голову настроение и казалось всю жизнь Антона. «Да как вы можете так выражаться в святом месте, как вам не стыдно, вы же храм господень строите» - возопил негодующий разум. «Что надо, блядь, то и строим – крякнуло из-за стены – иди нахуй, куда шел».

Духовные вы мои.

Источник: