Алена Михайлова (Velvet Music): «Многое из новой музыки приводит меня в ужас»
Здесь полный вариант нашей беседы с Аленой Михайловой на фестивале LiveFest Russia . 15 лет назад Alena Mikhaylova и Лиана Меладзе создали "Вельвет", он остается уникальным примером успешной музыкальной компании, которой рулят две женщины. Может быть, даже в мировом масштабе. Здесь есть очень ценные воспоминания о 2000-х в шоу-бизнесе, а несколько ярких персонажей становятся еще ярче. Почитайте.
Что было с тобой и Лианой Меладзе 15 лет назад?
В 2004 г., к моменту создания Velvet Music, мы с Лианой имели за плечами мощный опыт работы в Real Records. Мы ушли из этой компании без всего, без каких-либо долей в компании, и мы не имели права продолжать сотрудничество с кем-либо из артистов, с которыми мы работали. Но уходить из этого бизнеса мы не собирались. Мы могли только начать все с чистого листа, с какой-то новой группой. На рынке в это время формировались большие продюсерские центры. Очень серьезные позиции занимал Игорь Крутой. ПЦ организовали на базе своих “Фабрик звезд” Игорь Матвиенко и Максим Фадеев. Также были большие дистрибьюторские компании - “Монолит”, “CD-Land” и “Мистерия звука”. На физических носителях тогда зарабатывали очень серьезные деньги. И вот нам буквально свалилась на голову группа Uma2rman. На тот момент мы не предполагали, что дело может пойти дальше, чем одна группа. У нас не было никакой финансовой поддержки, не на что было снимать офис. Мы честно признались во всем этом группе и предложили идти с нуля вместе. И уже потом мы привлекли небольшие инвестиции своих друзей, чтобы развиваться дальше. Буквально за полгода Uma2rman стала одной из самых популярных групп страны. Парни выступили на открытии ММКФ перед Квентином Тарантино, с легкой руки моего мужа Антона Калинкина, продюсера этого мероприятия. Он просто дал Никите Михалкову кассету группы. Примерно тогда же песня Uma2rman попала на титры фильма “Ночной дозор” - я знала Тимура Бекмамбетова. Мы сразу завоевали симпатии бомонда, и у нас очень скоро начались корпоративы. Первый альбом Uma2rman продался хорошим тиражом, мы получили солидные оборотные средства. У меня появились мысли о том, чтобы взять еще проекты. Лиана сначала была против. Она, еще работая в Real Records, получила MBA. Лиана в нашем тандеме финансист, она посчитала, что это рискованно, но я стала придумывать самые разные схемы, чтобы привлечь новых артистов, потому что хотелось развиваться.
Кто был следующим?
У нас появилась группа “Чи-Ли”. У вокалистки Иры Забияки был настолько узнаваемый и необычный голос, что он стал перевешивать все остальное. Яркая, рыжая, мы прям, как мамы относились к ней. Был момент, когда почти в начале нашего взаимодействия их постоянный автор перестал писать песни. Бывает такое - иссякло вдохновение. Мы стали искать материал, придумывать фишки вроде дуэта с Гошей Куценко, мы не хотели их бросать. У артиста, который сам себе пишет, есть слабое место - он может перестать это делать. И если у него контракт с ПЦ, ему помогут, найдут авторов. А если нет - это означает кризис. В общем, мы были готовы работать с Ирой столько, сколько нужно. Но вдруг она пришла и сказала, что не хочет больше сотрудничать с ПЦ и теперь будет исполнять только свои песни.
Был скандал?
Мы в Velvet Music никого не держим и на отступных не зарабатываем. Мы видим, на каких условиях Егор Крид или Елена Темникова уходят от продюсеров, и понимаем, что это не наша тема. Мы зарабатываем, когда мы вместе с артистом, а не когда расстаемся. У нас достаточно жесткий базовый контракт с серьезными санкциями за нарушения. Наши юристы стараются предусмотреть все, защитить наши инвестиции. Но мы с Лианой всегда на стороне артиста, и в итоге условия у наших подопечных обычно все же не такие суровые. В контрактах прописаны партнерские отношения, а не отношения “продюсер - артист”. Например, с группой Uma2rman у нас не закончен контракт до сих пор. По условиям контракта они должны были сдать нам еще один альбом, они нам его не сдали. Мы обсудили ситуацию и расстались. Те песни Uma2rman, которые выпускал Velvet Music, до сих пор принадлежат нам, но артисты всегда имели право их исполнять. В этом есть логика: мы взяли артиста с нуля, вложили в него деньги с целью зарабатывать. Но и артист продолжает зарабатывать вместе с нами…
А имя Елка вам принадлежит?
Ну, такое имя никому не может принадлежать. Скорее, нам принадлежит некое графическое выражение сценического псевдонима Елизаветы Иванцив.
И вы , не дай бог что, можете выпустить на сцену вторую певицу Елку ?
Она абсолютно уверена, что мы этого не сделаем никогда. У нас уже была ситуация, когда закончился контракт с Лизой. Несмотря на, практически, семейные отношения, мы все же немного волновались, но она, ни секунды не раздумывая, предложила продлить контракт на столько, на сколько нужно. И самое главное, что у нас за все годы не было повода в него заглянуть – ни разу.
Как она появилась в вашей компании ?
Мы подписали партнерский контракт с Владом Валовым - Елка тогда работала с ним. Мы взяли на себя часть работ - PR, формирование образа, доносили материал до радио и ТВ. Также благодаря Владу у нас появился проект “Игра слов” с хитом “Алина Кабаева”. “Игра слов” ведь не музыканты, они изначально работали менеджерами в российском Red Bull. Они пришли к нам, как обычные начинающие артисты, свои средства они не вкладывали. Мы проработали три года, выпустили успешный альбом, были большие хиты. И расстались друзьями. Сейчас они также в бизнесе - один из музыкантов занимает высокую должность в компании “Либридерм”, другой также успешно занимается безалкогольными напитками.
Прорыв у Елки случился отнюдь не сразу, потребовался хит, которым стал “Прованс”. А ведь он мог и вовсе не случиться!
Не мог. На протяжении 15 лет у нас не было ни одного артиста, у которого не случился бы громкий старт. Даже среди тех, кто работал с нами короткое время. Звонкий, который был студийным музыкантом, Мари Краймбрери, которая существовала в интернете, Елка, которая три года не могла уйти от Влада Валова просто из соображений порядочности, - у всех у них с приходом к нам случился ощутимый карьерный скачок. Думаю, дело, в первую очередь, опять-таки, в интуиции и большой работе команды. Мы зачастую действуем, как подсказывает сердце. Я не музыкант, я не знаю ни одной ноты, я живу ощущениями. Я отдаю себе отчет в том, что в силу возраста молодняк мы не понимаем. Но благодаря интуиции из всех девочек в интернете мы выхватили именно Мари Краймбрери - и выиграли. При этом вся команда приняла ее, как члена семьи. Так же было совсем недавно с совсем юной девочкой, которая будет выступать под сценическим именем “DAASHA”. Впервые у нас случился опыт подписания контракта с папой артиста.
Velvet Music никогда не перекупал артистов у других лейблов?
Нам это не интересно, даже когда приходят большие музыканты и говорят: “Завтра у меня заканчивается контракт, давайте что-нибудь придумаем”. Нам не интересно доделывать за другими. Ситуация с Ёлкой была другой - это было не доделывание, а новый путь… Мы уже многие годы сотрудничали, уже знали друг друга и закончить отношения с ее музыкальным продюсером на тот момент – было ее осознанное решение. С Лизой мы начали переговоры и стали строить планы только после того, как она поговорила с Владом, плюс ко всему с ним мы нашли возможность все полюбовно разрешить, хотя между артистом и продюсером на тот момент вообще не было договора. Нам важно, чтобы все было по совести, чтобы не было каких-то не разрешенных ситуаций, иначе не полетишь вперед.
Ты много лет знаешь Земфиру. Не было ли желания после ее расставания с Real Records пригласить ее к себе в Velvet?
Я по-прежнему боготворю ее как артиста, на моем веку другого такого не будет. Я не чувствую, что мы ей нужны. Она живет в своем мире. Ей там комфортно. Если бы был хотя бы намек на то, что наше сотрудничество возможно, мы отдали бы ей все, что смогли приобрести и накопить в знаниях за это время.
Скажи, а контракт с Владимиром Пресняковым - это что? Вы правда в него поверили?
Это моя детская любовь. Мы работали с одним из его альбомов еще в 1990-е, на студии “Союз”. У него никогда не было продюсера, только издатели. Он чрезвычайно талантлив и музыкален. В этом поколении мало кого можно рядом поставить. Он был несправедливо недооценен. Его карьера не развивалась так стабильно в гору, как, скажем, у Валерия Меладзе. И однажды он пришел к нам сам. Он понял, что слишком погружен в музыку, чтобы продолжать обходиться без продюсера. У нас с ним потрясающие результаты. С нами он получил первый “Золотой граммофон”, как сольный артист, и получит в этом году второй. Вова – абсолютно солнечный и очень молодой внутри. Не знаю, как в нем сохранился этот ребенок, но он отлично понимает современную музыку, и все, что мы с ним делаем, мы делаем модно. Скоро выйдет их совместная песня с Мари Краймбрери.
В вашем офисе множество музыкальных наград, полученных Velvet Music, но вы все равно не выглядите частью сценария, который на всех церемониях, практически, один и тот же.
Мы удивляемся, когда что-то получаем. Мы ведь ничего не делаем для этого специально. В этом году мы появились на знаковых событиях с мегамиксом нашего лейбла, когда артисты представляли некое попурри из хитов Velvet Music. 15-летие можно праздновать и так. Ни с кем специально не дружим, не живем ни с кем по соседству. Мы ни разу не подписали ни одного артиста с бюджетом просто потому, что это чья-то жена, например, или дочь. Хотя на определенном этапе это могло существенно поправить наши финансовые дела. Мы должны быть влюблены в музыку и человека - это базовое для нас.
В рамках Velvet Music у вас были несколько проектов с Леонидом Бурлаковым (продюсер, «открывший» группу «Мумий Тролль» и Земфиру. – Ъ). Если я правильно помню, каждый раз ты говорила: “Больше не буду с ним работать”. А потом он опять возвращался.
Мы познакомились с Леонидом Бурлаковым, когда Земфира подписывала контракт с рекорд-компанией Real Records, которую я возглавляла, а Лиана была финансовым директором. Это был знаковый для компании процесс, в работе над контрактом участвовал Константин Львович Эрнст. Все понимали, что это очень большой артист. У Лени, который тогда представлял Земфиру, всегда было очень слабое представление о юридической дисциплине. В тексте контракта с Земфирой, который принес Леня, первым пунктом значилось: “Уволить Алену Михайлову с поста генерального директора Real Records”. В этом же контракте было: “Ставить группу “Туманный стон” на “Нашем радио” 8 раз в день”. Был у него тогда такой проект… Леня был настолько сложен, что были моменты, когда я уговаривала Константина Львовича не подписывать контракт с Земфирой, несмотря на всю значимость ее фигуры и масштабность наших отношений (мы заключали контракт на три альбома). К счастью, Константин Львович настоял на подписании и был прав. Позже Леня мне объяснил, что когда-то, когда я работала в студии “Союз”, и Леня всем продюсерам разносил кассету с группой “Мумий Тролль”, я не обратила на нее внимание. Ну, объективно, мне приносили десять кассет в день, и на выходные мне нужно было все это отслушать. Кассета с “Мумий Троллем” затерялась где-то в ящиках стола, я обнаружила ее уже позже, когда их первые записи выпустил Александр Шульгин. Так вот, Леня хотел меня за это уволить. Я, кстати, никогда не расстраиваюсь, когда по каким-то причинам “упускаю” артиста. Так же было с группой “Градусы”. Мне их демо принесла “Игра слов”. Мы не подписали “Градусы” по какой-то подобной причине. Что ж, значит, вместо них пришел какой-то более “наш” человек. Позже, когда Бурлаков принес мне на Real Records группу “Братья Грим”, я забыла все обиды и в очередной раз в него влюбилась. И произошло ровно то же самое. Каждый раз мы расставались очень болезненно. Понимаешь, я Леню люблю, берегу, помогаю и буду помогать по жизни. Он абсолютный сумасшедший гений. Но звездная болезнь у него каждый раз начиналась раньше, чем у артиста. Сейчас жизнь его немного пообтесала. В последний раз он пришел с группой Plastika. И это опять был очень клевый проект. Лидер группы Алексей Ракитин - человек, не готовый ни к каким компромиссам. На этот раз мы с Леней расстались более спокойно, а Леша остался с нами. Он очень много делает для Velvet Music в интернете, кроме того, он работает над текстами вместе с Андреем Звонким, и в каждом альбоме Елки обязательно есть песня его авторства.
Когда-то давно ты имела отношение к “Нашествию”, так как компания Real Records, которую ты возглавляла, была частью того же холдинга, что и “Наше радио”. Но с тех пор, наверное, лет 20, ты с фестивалями дела не имела. Что тебе показалось интересным в LIve Fest ?
Когда концертного продюсера Максима Волкова назначили управляющим концертными площадками курорта “Роза Хутор”, а рождественский фестиваль Григория Лепса оттуда ушел, от Макса поступило предложение поработать над новым праздничным мероприятием. Он даже поначалу предлагал, чтобы это было “фестивалем Velvet Music”. Решили, что нужно нечто более масштабное. Тем более, если мы хотим делать фестиваль из года в год. Нужно делать нечто, полностью противоположное тому, к чему привыкла элитная сочинская тусовка. Мы поняли, что, наряду с ней, там есть молодняк, есть движуха сноубордистов и прочих экстремалов, и у нас есть что им предложить. Для рокеров есть “Нашествие”, для поклонников поп-музыки - “Новая волна”, “Жара”, фестиваль Лаймы Вайкуле. А параллельно с нами Роман Емельянов с «Нового радио» развивал проект “Студия 21”, и мы поняли, что в целом заинтересованы в одном и том же, что одинаково смотрим в «завтра». Так мы стали делать Live Fest вместе при поддержке «Нового радио». Была идея все построить на интернет-героях, предоставлять им сцену, но в итоге мы получили большой фестиваль, который проходит два раза в год и строится полностью на нашей интуиции. Фактически, мы выдаем аванс молодым артистам, ставя их рядом с большими звездами. Первый фестиваль мы делали в тот год, когда произошел большой прорыв рэпа. У меня в начале 2000-х был опыт организации концерта “Кинопробы” в “Олимпийском”, когда в Москву ехал целый поезд петербургских рокеров. Пьяных петербургских рокеров, которых мы буквально на руках выносили из вагонов. Так вот, я хочу сказать, что, поработав с рэперами, я поняла, что петербургские рокеры это просто зайки. Причем, управляемые. А у рэперов сложности возникают еще на уровне менеджмента. Там ведь люди сформировались на просторах интернета, авторитетов у них нет. Мы безусловно хотим продолжать с ними работать, но выбирать самых лояльных и интересных.
Интересно, что, несмотря на общее ощущение прихода большого количества популярных артистов из стана хип-хопа, новых проектов стадионного масштаба мало. И я уверен, что перед Live Fest проблема хедлайнеров стоит остро. Почему так получилось?
Многое из новой музыки приводит меня в ужас, это вещи, записанные, можно сказать, на кухне. И такого очень много, настолько много, что действительно талантливым артистам с большим потенциалом пробиваться очень тяжело. Также стоит отметить, что молодым слушателям, по большому счету, не интересен сам артист. Они могут крутить по кругу одну песню, но на ее автора им наплевать, и завтра они ее забудут. То есть такая вещь, как фанатизм по поводу артиста, уходит.
Но этот процесс начался еще в 2000-е. На смену поколению, условно говоря, участников саундтрека к “Брату-2” пришли англоязычные группы, не настроенные на массовую популярность, то есть, фактически, не пришел никто.
Не стоит забывать, что тогда, в 2000-е , стали отмирать физические носители, а до заработков на стриминге было еще очень далеко. А ведь CD приносили огромные деньги, которые лейблы тратили в том числе и на развитие новых проектов. И вдруг произошел провал. На интернете, честно говоря, мы стали зарабатывать не так давно. И еще в 2000-е не появились новые продюсеры. Старым было уже лень возиться с молодежью и брать на себя риски, а новых не было.
Твоя профессия вымирает?
Она меняется. Старая когорта продюсеров часто не в материале. Медиа-пространство, каналы доступа к потребителю - все изменилось. Эти инструменты меняются каждый день. Имея свой собственный SMM-отдел, мы видим, что за ситуацией в этой сфере очень сложно успеть. За последние три года мы десять раз полностью сменили весь штат специалистов по интернет-продвижению. И все равно мы сталкиваемся с тем, что рейтинги, цифровые площадки, механизмы продвижения меняются так быстро, что уследить за этим сложно. Но главное, что мы это осознаем, мы будем двигаться только вперед, ориентируясь в том, как меняется мир.
