Експеримент «Діамантова принцеса»: ризики від коронавірусної хвороби COVID-2019 перебільшені в багато разів

Ідеальні умови для визначення смертності та летальності від зараження коронавірусом SARS-CoV-2 виникли на круїзному лайнері Diamond Princess. Завдяки йому людство отримало найрелевантніші на сьогодні дані щодо реальних властивостей китайського коронавірусу.

Хроніка експерименту

20 січня 2020 року 80-річний пасажир з Гонконгу здійснив посадку в японському місті Йокогама, проплив один відрізок маршруту і вийшов у Гонконзі 25 січня. Перебуваючи на судні, він не скаржився на будь-які симптоми захворювання.

Через шість днів після виходу з корабля – 1 лютого – цей пасажир щось відчув, відвідав місцеву гонконзьку лікарню й отримав висновок про зараженість коронавірусом COVID-19. У лікарні повідомили, що він перебуває в стабільному стані, а члени родини, які подорожують з ним, залишаються без симптомів.

Тим часом, після відвідання Гонконгу, лайнер спокійно продовжив круїз і взяв курс на Японію.

4 лютого, коли судно опинилося у японських водах, у перших 10 пасажирів діагностували COVID-19. На берег нікого не випустили, судно поставили на карантин. Увесь цей час на «Діамантовій принцесі» перебувало 3711 людей: 2666 пасажирів і 1045 членів екіпажу

Карантин тривав 15 днів – до 19 лютого. Протягом 20–27 лютого всі пасажири поступово залишили лайнер – повідомляє Diamond Princess Updates.

«Корабель пенсіонерів»

Цей лайнер користується особливою популярністю у людей похилого віку. Останній рейс не став винятком: близько 80% пасажирів становили люди у віці 60 і старше років, 215 мали  80 і більше років, а 11 подолали планку 90 років – повідомляє Reuters. Як уже відомо, ця вікова група є найвразливішою, натомість коронавірус не чіпає дітей, підлітків і молодь. Наприклад, наймолодший італієць, померлий від COVID-19, мав 31 рік.  

Таким чином, популяція Diamond Princess, навіть з врахуванням молодших за віком членів екіпажу, належала до групи ризику. У даному випадку популяція – це спільнота, члени якої перебувають у тісному взаємному контакті на виокремленій території.

Зараження 100%

Від моменту початкового зараження 20 січня до появи перших хворих 4 лютого пройшло 15 днів. Тобто протягом півмісяця пасажири і члени команди вільно спілкувалися, користувалися тими ж самими предметами, дихали тим самим повітрям, доторкалися до тих самих частин корабля, здоровалися, обіймалися і цілувалися. Це означає, що з високою ймовірністю усі члени цієї замкненої популяції заразилися коронавірусом.

Ключові показники

Станом на 16 березня 2020 року з 3711 пасажирів та екіпажу Diamond Princess щонайменше 712 мали позитивний тест на вірус – повідомило японське Міністерство охорони здоров’я, праці та добробуту. Цікаво, що з них  331 (46,5%) були безсимптомними на момент тестування. Серед 381 пацієнта з симптоматикою 37 (9,7%) потребували інтенсивної терапії, а 9 (1,3%) померли – повідомляє Центр з контролю та профілактики захворювань у США.

Наведений вище фактаж дозволяє вирахувати показники летальності та смертності, спричинені коронавірусом. Нагадаємо, що означають ці статистичні показники, які виражаються у відсотках і являють собою міру ризику.

Летальність і смертність – це різні речі

Летальність – це відношення числа померлих до перехворілих. Наприклад, якщо з 300 захворілих померло 30, то летальність становить 30:300*100=10%.

Смертність – це відношення числа померлих до чисельності всієї популяції. Наприклад, якщо з 1000 людей померло 30, то смертність становить 30:1000*100=3%.

А тепер рахуємо

З 712 хворих померло 9, тобто 9:712*100=1,3%. 

Отже, летальність становить 1% – вмирає один зі ста хворих.

З 3711 заражених померло 9, тобто 9:3711*100=0,2%. 

Отже, смертність становить 0,2%. Тобто два випадки смерті на тисячу заражених.

Також вартий уваги той факт, що з 3711 отримали позитивний тест на вірус 712, тобто 712:3711*100=19%. Це відповідає наявним узагальненим  оцінкам, згідно з якими прояви хвороби виникають у 20% заражених коронавірусом.

Без симптоматики було 3711-381=3330 осіб. Отже,  3330:3711*100=90%. Тобто у 90% заражених коронавірусом вироблення до нього імунітету відбувається без симптомів хвороби. Тобто 9/10 взагалі не помічає здійснюваний коронавірусом генетичний апгрейд.

Висновок

Оце і все, що треба знати про небезпеку коронавірусу SARS-CoV-2. Вона мізерна:

• смертність 0,2 %
• летальність 1%
• 90% заражених взагалі не відчувають симптомів
• дітей, молодих і здорових будь-якого віку вірус не чіпає.
• 
  

Як бачимо, роздуті недобросовісною пропагандою і політиканами уявлення про небезпечність цього вірусу багаторазово перебільшені. Саме про це й розповів провідний інфекціоніст світу професор Дідьє Рауль (фр. Didier Raoult). «У популяції з найвищими ризиками летальність склала 1%. Отже, треба перестати залякувати людей» (див. відео після 3:00) у статті «Коронавірус у Франції: карантинні заходи не працюють, припиніть залякування – Дідьє Рауль, інфекціоніст №1 у світі».

До речі, якщо в популяції половину складають діти та молодь, то наведені вище показники будуть удвічі меншими, адже люди до 30 років не хворіють на коронавірус.  

Источник:

Без боли и кайфа

Разочаровавшись в кокаине, он 13 лет синтезировал вещество, которое обезболивало бы не хуже. Мир получил новокаин, но Альфред Эйнхорн не заработал на своем открытии ни копейки.

В 1906 году на мировом фармацевтическом рынке появилось новое анестезирующее вещество – прокаин. Впрочем, продавали его уже как новокаин: такое название должно было сразу натолкнуть покупателей на мысль, что перед ними – новый кокаин. Дело в том, что на рубеже XIX и XX веков кокаин внезапно обрел бешеную популярность: его применяли не только как обезболивающее при хирургических вмешательствах, но и как средство от близорукости, вздутия живота, невралгии, морской болезни и много чего еще.

Однако довольно скоро стало понятно, что кокаин оказывает разрушительное воздействие на организм человека. Речь шла не только об изначально высокой токсичности вещества, выделенного из листьев растения коки, но и о болезненной зависимости от него впоследствии. И вот тогда многие ученые поставили перед собой цель создать аналог, не уступавший бы кокаину по своим анестезирующим свойствам, но не убивавший бы человека доза за дозой. Для этого нужно было изучить свойства и химический состав самого кокаина, синтезировать его, а затем перекроить формулу под требуемый результат.

Немецкий химик Альфред Эйнхорн начал свои эксперименты по синтезу новокаина в 1892 году. В последующие годы его коллеги выводили на рынок все новые и новые обезболивающие. Вот только по своим характеристикам они могли использоваться только в качестве поверхностных местных анестетиков. Эйнхорн же задумал синтезировать вещество, которое отвечало бы следующим критериям: было водорастворимым, не было бы токсичным в больших дозах, чтобы применять его в хирургии, не разлагалось бы при стерилизации и не вызывало местного раздражения при инъекции. На это ушло 13 лет.

Альфред Эйнхорн родился в 1856 году в Гамбурге в еврейской семье преуспевающего торговца. Мальчику не было и десяти, когда умерли его родители, после чего заботу о нем взяли на себя родственники. Переехав к ним в Лейпциг, Альфред окончил школу и поступил в местный университет, где изучал химию. Завершив обучение, он преподавал в университете Тюбингена и в 1880-м получил степень доктора наук. Вскоре его пригласили в Мюнхенский университет в исследовательскую группу под руководством нобелевского лауреата по химии Адольфа фон Байера. Там он проработал несколько лет, пока ему не предложили сначала должность приват-доцента в университете Дармштадта, а после – звание королевского прусского профессора в университете города Ахен на западе Германии.

И все бы хорошо, но преподавательская деятельность начала тяготить Альфреда, ему захотелось вновь посвящать себя только научным исследованиям. Вот почему в 1891 году он решил вернуться в лабораторию фон Байера. Почти сразу по прибытии в Мюнхен Эйнхорн возглавил пусть и небольшую, но собственную лабораторию. Именно в ней – вместе со своими учениками – он и приступил к исследованию структуры кокаина. В 1897 году один из учеников Эйнхорна – Рихард Вильштеттер – успешно осуществил полный синтез кокаина в лабораторных условиях. Сам же Эйнхорн полностью сосредоточился на поиске синтетического заменителя наркотика, не обладавшего бы побочными эффектами.

В начале 1900 года профессор Эйнхорн впервые заявил научному сообществу, что «вместе с молодыми химиками» он ищет «новое лекарство, пригодное для терапевтического использования и освобожденное от давно известных нежелательных побочных эффектов». Однако путь к открытию прокаина занял еще несколько лет: промежуточные синтезируемые вещества никак не удовлетворяли Эйнхорна своими свойствами. Тем не менее в 1904-м Эйнхорн все-таки добился нужного ему эффекта и получил патент на химический состав, названный им прокаином.

Прокаин поступил на мировой рынок под названием «Новокаин» и ознаменовал новую эру в местной анестезии. Клинические исследования проводились немецким хирургом Генрихом Брауном – пожалуй, самым известным испытателем анестезирующих новинок фармакологии своего времени. О числе опробованных им на себе препаратов свидетельствовала, например, такая запись в его некрологе: «Множественные некрозы кожи на предплечье Брауна показывали, сколько препаратов он отклонил как неподходящие». Сравнив в 1905-м новые анестетики – стоваин, алипин и новокаин, – Браун так написал о последнем в одном из научных журналов: «Мы встретились здесь впервые с анестезирующим средством, которое положительно не обладает раздражающими свойствами. Мы не видели ни в одном случае токсические побочные эффекты, хотя неоднократно вводили дозу по 250 миллиграммов. По обезболивающему эффекту равноценен кокаину. При некоторых формах применения, в том числе и при удалении зубов, значительную роль играет меньшая токсичность новокаина». Позднее в своих мемуарах Генрих Браун назвал факт получения новокаина «решающим событием в хирургии», ставшим эталоном для местных анестетиков на ближайшие 40 лет – пока у новокаина не появились достойные альтернативы.

Но на жизни самого Эйнхорна факт создания им новокаина почти не отразился. Воодушевление успехом сменилось рутинной работой в его маленькой лаборатории. Вскоре новокаин стали выпускать крупные фармацевтические компании, в которые постепенно уходили бывшие ученики Эйнхорна. Экспериментировал с формулой и Генрих Браун, неизменно купаясь в лучах славы и хвалебных отзывах о новокаине от своих клиентов. Эйнхорн же просто проводил в лаборатории все дни напролет. Его научная деятельность стала еще больше похожа на настоящее затворничество после того, как в 1913 году в возрасте 17 лет умер его единственный сын. Это подкосило здоровье ученого: в марте 1917 года он умер после неудачно проведенной ему операции на кишечнике.

К слову, работая над созданием прокаина, в 1898 году Альфред Эйнхорн получил еще одно вещество, с успехом применяемое сегодня во всем мире. В ходе одной из химических реакций он получил полимерный эфир угольной кислоты – прозрачное, нерастворимое и термостойкое вещество, позже получившее известность как поликарбонат. Описав процесс его получения, Эйнхорн продолжил поиски анестетика, так что поликарбонат был запатентован только в середине XX века – уже другими специалистами. Но и после этого долгое время поликарбонат нигде широко не применялся. Примечательно, что положили конец безвестности этого вещества в Израиле – именно здесь в 1976 году, озадачившись проблемой поиска альтернативы стеклу и акрилу в облицовке теплиц, создали первый сотовый лист поликарбоната.

Источник:

ДЕТИ VS СОБАКИ: ИЗ ЖИЗНИ ОДНОЙ ОЧЕРЕДИ В ОДЕССЕ

- Мужчина, в этих тележках люди продукты возят, а вы собаку посадили.

- Так я ж на подстилку!

У мужика средних лет в большой магазинной тележке по соседству с буханкой хлеба и куриным филе действительно расположилась маленькая белая собачка в стиле болонки. Молодой человек в интеллигентных очках, сделавший замечание, неодобрительно качая головой, отправился в соседнюю очередь к другой кассе. Тут в диалог вступил еще один молодой человек удалого типа, в широких брюках и плаще прямо из 90-х, стоявший впереди мужика с собачкой:

- Какой милый песик! Сколько ему? Четыре? Вот главное, что детей, значит, можно, а собачек нельзя. Будто у детей ноги чище, чем лапы у собаки, – он с вызовом оглядел конкурирующую очередь, начав со сделавшего замечание интеллигента и закончив молодой мамой с малышом.

- Тем более, что я ж на подстилку, – мужик средних лет, почувствовав хоть чьё-то одобрение, становился всё более уверенным.

- Они, значит, своими ногами ходят по грязной земле, в какашки наступают, а потом их в тележку сажают. А они тут пердят, понимаешь, обсыкаются, и им можно, а маленькой собачке, значит, нельзя, – широкие брюки и плащ 90-х как будто обвиняли в этой вселенской несправедливости всю соседнюю очередь, особенно почему-то интеллигента в очках.

- А что вы ко мне обращаетесь?

- А я не к вам обращаюсь! – он тут же резко повернулся на девушку с ребенком, которая, невольно став участницей этого фарса, мгновенно отреагировала:

- Я вообще без тележки, что вы на меня так смотрите?

- Та не смотрю я на вас, – широкие брюки повернулись на мужика с собачкой. Тот только и ждал этого:

- У нас чистые лапки, между прочим. И, к тому же, я её на подстилку посадил. Вот, смотрите!

Широкие брюки под плащом 90-х уже не обращали внимания на собачку. Они продолжали гневно взрезать гнойники социума:

- Совсем нас за людей не считают. Нарожали, и лезут со своими детьми повсюду. Прикрываются ими, манипулируют обществом. Мной. Вами. Всеми! Мы ж для них как собачки. Как собачки в тележке, которой нельзя там находиться.

- Видите, какая подстилка большая? Я всегда её с собой беру!

Тут к очереди подходит охранник, привлечённый некоторой активностью покупателей.

- А как вы сюда с собакой зашли? С собаками вход запрещён! Кто вас сюда пустил с собакой?

- Так она ж в тележке!

- Тем более! Тут люди продукты возят между прочим, а вы собаку посадили.

- Так она ж на подстилке!

- А вот то, что там детей катают на этих тележках, вас не волнует? – брюки с плащом были в ударе, но охранник отрезал скупо, по-мужски:

- Так, мужчина, ваша очередь, оплачивайте продукты. А вы уберите вашу собаку из тележки!

- Так она ж на подстилке! Смотрите, какая большая подстилка и какая маленькая собачка!

Охранник попереводил взгляд с собачки на подстилку и обратно, и, махнув рукой, отправился на свой пост к двери магазина.

- Собачки… Мы все для них вот эти вот собачки в тележке, – экзистенциально бормотал себе под нос молодой человек в широких брюках и плаще из 90-х, расплачиваясь за покупки.

- Главное, чтоб на подстилке были! – философски заметил на прощание мужик с собачкой.

Источник:

Билл Гейтс покинул совет директоров Microsoft

13 марта 2020 года Microsoft официально сообщила об изменениях в совете директоров компании. Билл Гейтс вышел из совета директоров компании, чтобы полностью сосредоточиться на благотворительной деятельности, в том числе здравоохранении, образовании и борьбе с изменениями климата.

Согласно информации издания CNBC, Билл Гейтс не покидает компанию и продолжит работу в Microsoft в качестве советника гендиректора Microsoft Сатьи Наделлы.

«Microsoft всегда будет важной частью моей жизни, и я буду продолжать сотрудничать с Сатьей Наделлой и техническим руководством, чтобы помочь сформировать видение компании и достичь амбициозных целей. Теперь я чувствую себя более оптимистично, чем когда-либо, в отношении прогресса, которого добивается компания, и того, как она может продолжать приносить пользу миру», — рассказал основатель Microsoft изданию CNBC.

«Учиться у Билла и работать с ним на протяжении долгих лет было великой честью и привилегией. Я с нетерпением жду продолжения работы с Гейтсом, главная цель которой – воплощение в жизнь их общей идеи расширения возможностей каждого человека и каждой организации на планете для достижения большего. Microsoft продолжит получать пользу от увлечений Гейтса техникой, его советов и рекомендаций относительно развития продукции и сервисов компании», — добавил Сатья Наделла изданию CNBC.

После ухода Гейтса, в состав совета директоров Microsoft теперь входят двенадцать человек: Джон У. Томпсон, независимый председатель совета директоров Microsoft; Рейд Хоффман, Greylock Partners; Хью Джонстон, вице-президент и финансовый директор PepsiCo; Тери Л. Лист-Столл, исполнительный вице-президент и финансовый директор Gap, Inc.; Сатья Наделла, генеральный директор Microsoft; Сандра Петерсон, Clayton, Dubilier & Rice; Пенни Прицкер, основатель и председатель PSP Partners; Чарльз В. Шарф, генеральный директор и президент Wells Fargo & Co.; Арне Соренсон, президент и генеральный директор Marriott International Inc.; Джон Стэнтон, председатель Trilogy Equity Partners; Эмма Уолмсли, генеральный директор GlaxoSmithKline plc (GSK); Падмасри Уорриор, основатель, генеральный директор и президент Fable Group Inc.

«От имени наших акционеров и совета директоров я хочу выразить глубокую признательность Биллу за его вклад в работу Microsoft. Как член совета директоров он призывал нас мыслить масштабно, а затем еще масштабнее. Он оставляет непреходящее наследие любопытства и проницательности, которое служит вдохновением для всех нас», — подытожил Джон У. Томпсон, независимый председатель совета директоров Microsoft.

27 января 2020 года благотворительный фонд Билла Гейтса и его супруги Мелинды выделил на борьбу с коронавирусом около ста миллионов долларов. Также благотворительная организация сотрудничает с целым рядом государственных и частных компаний в КНР, помогая им ухаживать за пациентами и разрабатывать методы лечения, согласно публикации издания China Daily. По данным журналистов издания The Chronicle of Philanthropy, Билл и Мелинда Гейтс всего пожертвовали на благотворительность около $5 млрд.

Билл Гейтс совместно с Полом Алленом основал компанию Microsoft в 1975 году. Он занимал пост генерального директора компании до 2008 года. Тогда Гейтс ушел с этого поста, чтобы уделять больше времени благотворительному фонду, который он создал в 2000 году вместе с женой Мелиндой — Bill & Melinda Gates Foundation («Фонд Билла и Мелинды Гейтс»), который поддерживает социальные, медицинские и образовательные проекты, а также инициативы в области гендерного равенства. Гейтс до 2014 года возглавлял совет директоров Microsoft, ему принадлежит около 1% акций Microsoft. Forbes оценивает состояние Билла Гейтса в $103,6 млрд. Журнал поместил его на вторую строку рейтинга богатейших людей планеты, после главы Amazon Джеффа Безоса.

Источник:

В ОДЕССЕ БЕЗ ПРАВИЛЬНОГО ПОДХОДА НИКУДА: ИСТОРИЯ ОДНОГО ГЛИНТВЕЙНА

Была обычная одесская зима: сыро, серо и неуютно. И вот, в Воронцовском переулке, прямо на повороте, был такой маленький магазинчик, где можно было прекрасно утолить жажду чем-то не только горячим, но и горячительным.

— Здравствуйте. Дайте, пожалуйста, глинтвейна.

— Сколько? — продавщице мы сразу не понравились. Мы ей, впрочем, никогда не нравились, не первый раз туда заходим. Впрочем, этого мы и не добивались, чтоб понравиться, мы добивались глинтвейна.

— Три, пожалуйста.

— Сейчас.

— Только можно его налить не в маленькие, а в большие стаканчики?

Тут надо заметить, что там наливали глинтвейн исключительно в маленькие, 200-граммовые пластиковые стаканчики. Наливали от души, с горочкой. Напиток при этом был максимально горячим, предельно близким к кипятку. Так что покупатель попадал в довольно непростую ситуацию: отпивая первый глоток, ты обязательно обжигался, если же не отпивал, горячий глинтик в любом случае, разливаясь из стаканчика, обжигал руки. Шах и мат, господа алкоголики!

— В смысле?

— Ну у вас же есть большие стаканчики пластиковые?

— Есть. Но они для пива!

— Прекрасно. А можно вот глинтвейн в них?

— Что вы имеете ввиду? — продавщица определённо не понимала, что от неё хотят.

— Ну вот глинтвейн нам налить не в эти, маленькие, а вот в эти большие.

— Да как же… Да что же это… Нет! Вы что! Они же не для глинтвейна! Там же порция, дозировка! А тут как я угадаю?

— Так вы налейте в маленькие, а потом перелейте в большие.

— Да как же так можно? Так же нельзя! Что это такое получается? Два стаканчика на вас использовать?

— Мы заплатим.

— Я не могу! Они платные!

— Прекрасно! Мы покупаем!

— Что вы покупаете?

— Глинтвейн. И к нему большой стаканчик.

 И тут у продавщицы, которая так до сих пор и не поняла, что от неё хотят, рвёт башню окончательно:

— Нет! Нельзя! Ничего нельзя! Ничего я вам не продам! Ничего я вам не должна! Что вы тут расходились вообще? И ходят тут, и ходят, каждый день этот глинтвейн свой покупают! Среда, 11 часов утра, идите работать! Всё! С меня хватит! Глинтвейн им в пивной стакан налить. Нет, ну вы это видели?

Непонятно, к кому она обращалась: в магазине никого не было, кроме нас троих. Действительно, была среда, утро, и моя жена со своей подругой там были и вчера, и позавчера. Так что, в общем-то, между нами, продавщица-то была права – рабочий день в самом разгаре, а тут эти со своим глинтвейном. Тем не менее продавщица продолжала орать на нашу подругу:

— Пошла вон отсюда! Ничего я тебе не должна! И ничего я тебе продавать не собираюсь! Ни глинтвейна, ни стакана!

Катя со смехом выбежала из магазина. А как на это еще реагировать? Только смех спасёт человечество от коронавируса, а нашу планету – от человечества. Но мы с Наташей сразу смекнули, что смеяться нельзя, что дело более, чем серьезное, ведь на кону наш глинтик! Наташа решила взять всё в свои руки:

— Ну вы как? Остыли немного?

— Да я и не кипятилась! — снова заорала продавщица.

— Да, вы правы.

— А чего она? Расходилась тут! И ходят, и ходят!

— Да. Ваша правда.

— Цаца такая, глинтвейн ей наливай каждый день!

— Не говорите.

— Ой. Ладно. Что вам?

— Глинтвейна, пожалуйста.

— Хорошо. Сколько вам?

— Три стаканчика.

— Вот. Пожалуйста. Держите.

— Спасибо. А почем эти большие стаканы?

— 50 копеек.

— Дайте три, пожалуйста.

— Вот. Пожалуйста. Держите.

— Можно тут у вас перелить?

— Конечно, да. Так давайте я вам перелью. Чего ж вы сразу не сказали, что вам в большие налить?

— Ну, не знаем. Растерялись как-то.

— Вот, готово.

— Спасибо. До свидания.

— До свидания. Заходите еще!

— Непременно! Завтра будем!

Источник:

БОРЕЧКА. ПОСЛАННИК АНГЕЛА В ОДЕССЕ

Таких похорон не знала Одесса. Да она и такого гражданина не знала, как Борис Давидович Литвак. Город объявил траур, повесил флаги, перекрыл часть Пушкинской улицы, где на углу, перед домом под Ангелом, последний раз явился этот невероятный человек. Чтобы тысячи… (это не образ) многие тысячи благодарных людей могли ему сказать: спасибо и прощай!

Он ушел в День освобождения Одессы — его любимого праздника — и оставил после себя не только улучшенных от общения с ним взрослых, но и Дело, важнее которого нет, — облегчать жизнь страдающим детям. В скорбном ожидании на втором одесском кладбище стояла невиданная ранее мною по длине и разнообразию очередь: политики, спортсмены, дети-инвалиды, актеры, дарители средств на Центр, скорбные одесские разбойники, пенсионеры, студенты… Вся Одесса. А казалось — мир.

Он не укладывается в текст — Борис Давидович Литвак. Он выпрыгивает из строки, теснится в слове, он невыносимо объемен, мобилен и целеустремлен. Его страстность и азарт, юмор, самоирония вызывали у окружающих улыбку, в которой была влюбленность и вера. Потому что его друзья — а половина родной Одессы его друзья или ученики — не могли соперничать с этим восьмидесятилетним пацаном в убеждении, что единственное предназначение человека — делать добро другим.

— Это ты сам такое придумал? — слышу я его голос. — Ты же переодетый профессор.

Профессор ты, Боречка, ты академик и президент человеческих душ. Потому что ты о них заботился беззаветно, а они избрали тебя с твоими помощниками как пункт спасения последней надежды. После того как везде отказались от детей с ограниченной подвижностью, их приводили (и приводят) в Центр Литвака. Или сразу приводят. Там не отказывают никому.

— Слушай, потрясающая история: привезли мальчика из Чечни. Первое время он рисовал черное небо и танки, а через месяц нарисовал солнце и цветы. Это что-то значит! Особенно если учесть, что он сам начал ходить. Знаешь, сколько детей получили у нас помощь? Совершенно бесплатно.

Знаю. Более двадцати тысяч ребятишек из Украины, России, Узбекистана, Казахстана, Югославии, Чечни... К двадцати тысячам детей прибавьте десятки тысяч родителей, бабушек и дедушек, братьев, сестер, друзей — и вы получите приблизительное число благодарных людей. Не знаю, есть ли где в мире лечебное заведение, подобное тому, что в трудные, мертвые для строительства времена выросло на наших глазах в Одессе на Пушкинской улице, со своим выставочным залом, кукольным театром (который курирует Резо Габриадзе), обычным театром, крытыми спортивными площадками для нездоровых мальчишек и девчонок, с потрясающей диагностикой и оборудованием для страдающих ДЦП, с квалифицированным и внимательным персоналом. Ко всему этому добавим компьютерный центр, где детей учат возможной профессии, и гостиницу на двести мест для мамаш с ребятишками, с лечебным бассейном, спортивными залами, столовой и садиком с «элементами Диснейленда», и часовню…

Официальное название этого чуда «Центр реабилитации детей-инвалидов одесского областного фонда «Будущее». Но таблички у входа нет, чтобы не травмировать посетителей словом «инвалид». На угловом эркере огромный ангел, которого в дар Центру вылепил одесский скульптор, «чудесный хлопец» Миша Рева. Ангел покрыт сусальным золотом, подаренным другим «чудесным хлопцем», нью-йоркским скульптором Эрнстом Неизвестным.

Девочка Катя, облаченная в голубой костюмчик вроде высотного пилотского скафандра, только с резинками вместо трубок, держа в руках два длинных посоха, преодолевала круг за кругом пространство большого светлого зала. А в центре его находилось препятствие — чуть выгнутый мостиком гимнастический мат. Красивое личико Кати было искажено взрослой сосредоточенностью, но ее мало волновало, как она выглядит со стороны. Она не обращала внимания ни на замершую у двери маму, ни на обаятельную докторшу, ни на меня. У Кати была высокая и сложная цель — сделать следующий шаг после предыдущего. Она двигалась по определенной ей орбите, как маленькая, несовершенная пока в своем движении Земля. Такая же сложная, необходимая природе и прекрасная.

Девочка боролась за свое право нормально жить. Нормально — это как мы всего лишь. Только она эту норму заработает, завоюет, обретет и будет ее ценить в себе и других. А мы получили в дар, и потому ведем себя безрассудными транжирами.

Не все, не все...

Вот Борис Давидович... Он тоже накручивал круги, зарабатывая, завоевывая и обретая. Как Катя. Только с координацией у него был полный порядок, и на своих шустрых с естественным изгибом ногах он двигался быстро по полю жизни с мячом и без мяча. Он был хорошим футболистом и неплохим учеником до четвертого класса. Между неоконченным начальным и завершенным высшим образованием у него было много дел. Он помогал своей маме — рабочей завода «Кинап» — выживать, потом выживал сам, таская микрофон на Черноморской кинофабрике, работая слесарем на мамином заводе, служа в армии, откуда его не хотели отпускать потому, что таких левых полусредних и в классе «А» было немного. Вернувшись на завод, он по купленному (или подаренному) аттестату зрелости, которая наступила у него рано и в государственном подтверждении не нуждалась, поступил и блестяще закончил институт. Став дипломированным специалистом, он возглавил кафедру физвоспитания в техникуме, и затем Одесскую детскую юношескую спортшколу №2, где пребывал директором до последнего дня.

На этой контурной карте жизни Бориса Давидовича Литвака не читаются рельеф, высоты и впадины, бурные пороги и широкие разливы, однако схема жизни его, скупо и бедно представленная вам, дает понять, что: во-первых, до достижения им 60 лет он никаким образом не был связан с идеей создания уникального лечебного учреждения, во-вторых, будучи идеалистом, свято верил в возможность построения справедливого общества.

Ну что вы тянете руку, читатель? Купленный аттестат зрелости — это даже для Одессы криминалом не считалось. Всё, садитесь! Что это за тип был Борис Давидович? Уникальный это тип. И лучший человек.

Термин «лучший человек» я впервые употребил применительно к моему другу Мише Чавчавадзе (художнику, глубочайшей и нежнейшей личности), который осиротил мою дружбу. «Лучший» — это не сравнительная степень, а класс людей. Лучшим был Миша, был великий детский хирург Вячеслав Францев, украинская крестьянка, художница Мария Примаченко, Андрей Дмитриевич Сахаров... По моим меркам, Боречка тоже лучший. Хотите — «из лучших». Если ревнуете к слову. Он был невероятно живой и, что особенно бросалось в глаза, честный и бескомпромиссный боец.

Никакие высокие посты и звания для него ничего не значили. У него был один авторитет: «человек-красавец» — добрый, щедрый, способный на поступок.

Когда Утесов (Утесов!) приехал в Одессу, и в первом ряду стояли коляски с инвалидами, которые вместе с остальными обожателями просили его спеть на бис «Ты одессит, Мишка!», а он не спел и был забросан костылями. Боречка обиделся на Леонида Осиповича за то, что после этого случая тот больше не захотел приезжать в по-прежнему обожающую его Одессу, хотя везде напоминал, что он одессит. Отношение к этому факту он не мог не высказать кумиру. И высказал прилюдно.

Другой случай из ближнего времени подтверждает, что Боречка плохо усваивал поправки на персон и обстоятельства. Когда супруга бывшего президента Украины Кучмы, побывавшая в Центре и под впечатлением увиденного пообещавшая участие, спустя полгода спросила Литвака, были ли у него министры из Киева и помогли ли, тот ответил:

— Были. Не помогли. Но я не внакладе.

— Почему?

— Потому что они ничего не украли.

Для заполнения красками карты жизни этого идеалистического максималиста приведу два записанных мною рассказа Бориса Давидовича. Они заполняют контуры слов, которые употребляются часто.

ВЕРОЧКА, ВАСЯ И БАБОЧКИН

«Я работал микрофонщиком на Черноморской кинофабрике. Сорок пятый год, мне пятнадцать лет. Фильм снимал Бабочкин. Пустой, как барабан, фильм, где этот Бабочкин — командир корабля «Неистовый». И весь смысл картины, что эсминец не идет быстрее шести узлов.

Теперь слушай: у нас в цехе работал водитель Вася, на «Студебекере» — большом трехосном грузовике. Что представлял из себя этот Вася? Он был потрясающий мужик откуда-то из России. Он сожительствовал с нашей уборщицей Верочкой. Они очень красиво любили друг друга, и все было в порядке. У Васи не было руки. Культя одна. Он был изранен в куски. Семья погибла где-то в России. Все потеряно. Пока война — он годился и такой. Будущего такие люди не представляли. Их было много после войны, но я оказался около этой трагедии.

Короче говоря, 9 мая меня послали на подсобное хозяйство кинофабрики. Вася прилетел за мной на «студере»: «Боря, победа!» Я стреляю из его пистолета в воздух, потому что он одной рукой держит баранку, а второй нет. Вечером в девять часов Вася застрелился.

Потом я вспоминал, он говорил: «Вот пришла победа, а дальше что?» Всю любовь к Васе мы адресовали Вере. Мы трогательно к ней относились. Красивая баба цыганского типа, мировая.

И вот Бабочкин снимает эту ленту о «Неистовом»: комбинированные съемки, над бассейном на тросике летает самолетик, который якобы бомбит эсминец. Надо было случиться, что Верочка, подметая, зацепила веником этот маханый трос. И тут товарищ Бабочкин, которого ненавидела вся студия, потому что, получая десять тысяч в месяц, он ждал, когда кассирша, получавшая триста, даст ему двадцать пять копеек, так этот Бабочкин говорит Верочке: «Ты, сука!» Я подлетаю к нему и говорю: «Извинись, сволочь!» «Перед тобой, сопляк, или перед этой?..» Опять ее оскорбил. То, что он крупнее и может побить, меня не волновало. Но до драки не дошло. Между нами встал Лека, блатной, который ходил на темные дела как к себе домой. Он мог оступиться, провалиться в подвал и через десять секунд выйти оттуда с лотком пирожков, я пристроил его плотником, монтировать декорации. Подлетел этот Лека, поднял его в воздух и сказал: «Если ты смог замахнуться на Борю — я даю 12 часов, чтоб тебя не было в этом городе, или ты покойник». Тот посмотрел в глаза Леке и понял, что он не шутит. На следующий день группа уехала в Ялту доснимать фильм».

ПЕТУХ И СВЯЩЕННИК

«В Одессе есть солнечный пацан Эдик Хачатрян. Он учился на атомном факультете, по-моему, потом пошел в предприниматели и с девяностого года стал кормить несколько сот старух голодного народа. У него свое подсобное хозяйство, там он что-то создает. Его друг построил дом, и Эдик пригласил нас посмотреть, как главный армянский священник Украины Натан будет освящать дом этого Артура. А пока все стоят во дворе. И там, на воткнутом в землю пруте я обнаруживаю красавца петуха.

Я спрашиваю Артура: отчего это петух один? Где куриный народ, который он должен обслуживать? Тот отвечает, что по обряду его надо зарезать, когда священник войдет в дом.

Появляется католикос, я ему говорю: во-первых, Натан, что это за имя? Он говорит, у армян есть и такое. Тогда второй вопрос: «Вон там сидит петух-красавец, мне сказали, что его должны зарезать после вашего прихода. Вы не могли бы этот обычай на сегодня отменить?» Он мне отвечает: «Считай, что он остался жить» — и что-то тихо говорит Эдику.

Когда все сели за стол, я поднялся и, не поверишь, стал говорить про религию. Оказывается, можно делать добрые дела, изменяя обычаям. Вот только что остался жить петух, ему купят курей (так в Одессе называют кур), он их будет топтать, те будут нести яйца, в семье одиннадцать человек — им будет что кушать. Да и сам факт жизни петуха немаловажен. Я заканчиваю тост за священника, очень теплый, и мы выходим покурить. И тут (слава богу, много свидетелей!) я вижу на том же самом пруте на одной ноге стоит петух. Я протягиваю руку, этот красавец прыгает на нее и кладет мне голову на плечо. Все стоят обалдевшие и смотрят молча. Вот и все. Это значит, что на земле всё — благодарное».

Не всё, как мы знаем. И Боречка знал, но очень хотел, чтоб так было.

Но даже если согласиться с ним, все равно не понять, почему директор спортшколы олимпийского резерва вдруг задался фантастической задачей построить в центре города заведение для тех, кто лишен движения.

В 1955 году у Бориса и Риммы Литваков родилась дочь — Ирочка. Родной завод из уважения выделил им жилплощадь не в четырехкомнатной коммунальной квартире, с четырьмя счетчиками, а в двухкомнатной с одним соседом, громадным шлифовщиком Федей Даниленко, его женой Нилой и дочерью — ровесницей Ирочки.

— У тебя жена и дочь, у меня жена и дочь. Никаких отдельных счетчиков, замков в дверях и графика уборок. Строим коммунизм в одной отдельно взятой одесской квартире.

Случилось так, что Федя недолго прожил при коммунизме. Получив на работе туберкулез, он отправился в санаторий, где познакомился с председательницей колхоза из-под Умани, куда и отправился, предпочтя коммунизму свободу. Жена его на этой почве немного тронулась умом. Она высовывалась в окно и кричала: «Боря построил коммунизм!» — и размахивала лиловой майкой невозвращенца.

— Так я понял, что с коммунизмом надо поаккуратней.

Фединой девочке Литвак помог поступить в институт, а своя — Ирочка — в помощи не нуждалась. Умная, невероятной доброжелательности, она, окончив с отличием «Ломоносовский институт», затем и филфак университета, пошла работать в пароходство, где стала общей любимицей. То, что у нее рак, Ирочка поняла вместе с врачами, которые опоздали с диагнозом. Она сказала Боре, который ее любил, как никого в жизни: «Папа, твои тренеры ходят по школам, выбирают здоровых и самых готовых к жизни людей. Ты не хотел бы подумать о слабых и больных, которые обречены, если им не помочь?..»

— Ты знаешь, Юра, я абсолютно уверен, что она была от Бога. Для себя она просила — похоронить просто, чтоб была плита и трава. Для других — моего участия в их судьбах. Она дала мне это задание, думая и обо мне. Она дала мне работу, оставив одного по эту сторону жизни. То, что я делаю это, исполнение ее завещания. На сессии горсовета депутат Литвак «поднял вопрос» об отселении двух аварийных домов рядом со спортшколой. Председатель горсовета Валентин Симоненко, с которым Боря ходил в горы, поддержал Литвака. Решение приняли, но как его осуществить, не знал никто. Город денег не давал.

Литвак двигался по своей орбите, уговаривая, требуя, объясняя. Никаких пустых скандалов. Отказ — активные действия: выступления на городских сессиях, в прессе... Но самое главное происходило в Боречкином кабинете в спортшколе, где собирались достойные люди и в присутствии любимой дворняги Джульки разрабатывали планы реализации благороднейшего дела как военные операции.

Один раз «очень красивый человек» директор припортового завода Валерий Степанович Горбатко (который, когда пришло время, оплатил Центру окна и остекление эркеров «по западной технологии» и помогает сейчас) сказал: «Боря, поезжай в Америку, там, в Америке, есть некто Стентон, он у них по количеству денег что-то вроде бывшего Хаммера. То, что ты затеял, одному, даже с нашей помощью, не поднять».

Боря берет разные письма, а также те доллары, которые Ирочка «наплавала» на загранрейсах. Покупает на них билет, летит в Америку и кладет бумаги перед Стентоном. Тот их отодвигает: «Мы на этом языке не разговариваем, призывы нас не интересуют. Давай бизнес-план — я помогу, идея хорошая».

Боречка возвращается в Одессу. Проектанты вымеряют каждый сантиметр и определяют, что все, вместе с оборудованием, будет стоить 14 миллионов долларов. (Запоминайте цифру!) Боречка опять на Ирочкины деньги летит в Америку.

Стентон принимает его для того, чтобы сказать: «Когда я обещал, у меня были деньги, а теперь их нет».

— И что ты почувствовал?

— Состояние человека, который подошел к машине пописать, машина ушла, и нетрудно догадаться, с чем он остался в руках. Но я решил Центр все равно построить. Эта история сыграла решающую роль в том, что я понял, кто есть кто.

И он построил! Все затраты на строительство и оборудование составили — внимание! — 2 миллиона 147 тысяч гривен, это даже не 400 тысяч долларов.

— Тебе объяснить, как это происходило? Ну, например: четырнадцать лет я работал в автомеханическом цехе, у меня было огромное количество босяков, которые теперь работают начальниками среднего звена: механизированные колонны и все такое. Их техника работала практически бесплатно. Я звоню бывшим воспитанникам спортшколы, и они помогают, просто живым порядочным людям, и они делают то, что могут, а иногда то, что не могут, но делают. Юра! Директор треста «Бурвода» Иван Иванович Чижов дал 136 труб, каждая длиною в 17 метров, для фундамента практически бесплатно!

Бюджетные деньги — 50 тысяч долларов — выделил нам бывший мэр Эдуард Гурвиц. Сначала мы с ним конфликтовали но потом он понял. Помог в расселении снесенных домов.

Что тут творилось! 70 человек рабочих стояли во дворе, я, как Ленин на броневик, влез на крыльцо и рассказал им, что здесь будет. Слезы у них были пять минут, а работали они, не разгибаясь, семь месяцев...

Кто-то давал концерты, кто-то давал деньги, ученики спортшколы работали кто с утра, кто до вечера, пианино бабулька подарила и банку варенья. Это все здесь! До копейки. Я отвечаю памятью...

Так строили храмы, миром. Всем миром.

Борис Давидович Литвак помнит каждого человека, который поддерживал идею материально или морально, но называть их в разговоре не хочет, опасаясь случайно кого-нибудь пропустить. Но и всех, кто мешал, он тоже помнит.

— Зло должно знать, что оно зло. Ты думаешь, что я сумасшедший, что я настроен на конфронтацию. Да я готов целоваться с властью, лишь бы она этого стоила. Бог с ним, с состраданием, но элементарная совесть у этих людей должна быть... Ты бы посмотрел, из каких дыр приезжают несчастные, искалеченные дети и родители на лечение. Бесплатное. Им некуда деться, кроме нас, в этом мире.

ЛЕНА ВАТАН (еще один рассказ Бориса Давидовича)

«Это был девяносто пятый. У меня в разгаре стройка. Все очень сложно. Напряженка дикая, а ко мне приехал священнослужитель из Балтимора. Он еще и немножко дантист. Я говорю: «Пол, помоги чем-нибудь». В это время во двор спортшколы въезжает какое-то существо на фанерке с колесиками. Она вкатывается в кабинет, и мама этого существа говорит: «Помогите, вот девочка моя». Не знаю, откуда они обо мне узнали, но попали по адресу. Вот точно в сердце, которое от одного взгляда чуть не оборвалось.

На досочке с колесами сидел комочек, рук нет — обрубки, ног тоже нет. Что-то недоразвитое. Лицо хорошее, умненькое, и худенькое тельце. Все. Было ей пятнадцать или семнадцать — не разобрать...

Женщина стала рассказывать историю — валидол не поможет. Она родила ребенка, в роддоме ей сказали, что он не жилец, и она, не посмотрев на дочь, выписалась и уехала в Днепропетровск к старшему сыну. А муж был в это время на Севере на заработках, и она ему правды не сказала... Прошло время, муж вернулся, и тут приходит письмо, что в каком-то интернате их живая дочь. Она признается мужу, что отказалась от ребенка, и они решают ее забрать...

Короче, я говорю: «Пол, ты хотел организовать помощь для стройки? Увези Лену в Америку и сделай ей протезы. Это и будет помощь». Пол помог, но она не может протезами пользоваться. И по-прежнему рисует, держа карандаш в колечке под локтем. Она тут нарисовала «Тайную вечерю», ты меня знаешь, я могу соврать? Так вот, лучше оригинала...

Чтоб долго не говорить: я забрал ее к себе в Центр, она работает администратором нашего выставочного зала, маму зачислили санитаркой.

Она очень добрая девочка и декларирует это. Только доброта спасает или добро — ты там сам разберешься (ты же переодетый профессор), но мысль ясна. И еще Лена — символ преодоления. А преодоление — это главное, что в Центре нужно».

P.S. Борису Давидовичу Литваку, «какой он ни есть» (это его выражение), ангелы на земле полностью доверяли вершить дело.

Теперь уже — доверяли. Он ушел к ним. Только что.

Юрий Рост, "Новая газета", 18 апреля 2014 года.

11 марта 1930 года в Одессе родился Борис Давидович Литвак— депутат Одесского городского совета, почётный гражданин города Одессы, почётный гражданин Одесской области, Герой Украины, заслуженный тренер Украины, общественный деятель, создатель Центра реабилитации детей-инвалидов «Будущее», известного как «Дом с ангелом», председатель правления Одесского областного благотворительного фонда реабилитации детей-инвалидов «Будущее». 10 апреля 2014 года его не стало...

Источник: