Ломая схемы: почему реальность удивительнее вымысла

Существует точка зрения, что искусство не только отражает, но зачастую и предвосхищает реальность. Виктор Шкловский считал, что писатели при помощи языка разрушают автоматизм жизни и помогают нам по-другому посмотреть на неё. Но всегда ли художественный вымысел расширяет, а не сужает наши представления о мире? Насколько любое творчество сдерживается культурными предубеждениями и общественными ожиданиями? Доктор философии в области германистики, научный сотрудник Фонда имени Александра фон Гумбольдта Фрайбургского университета Павел Шопин размышляет о том, зачем нам художественный вымысел, почему реальность всегда удивительнее придуманных сюжетов и образов, как искусство влияет на жизнь и может ли наука дать нам то, чего не дает искусство. Разбираемся.

Критики и философы утверждают, что искусство отчуждает реальность, привлекая внимание к тому, как мы устраиваем свою жизнь и воспринимаем действительность. Однако реальность зачастую предвосхищает вымысел, потому что человеческое воображение с трудом может справиться с ее странностью. Жить сознательной жизнью и понимать ее проблемы намного сложнее, чем писать или читать литературу. Трудно представить реальность: в ее тени мы чувствуем обжигающий холод неизвестности. В то же время вымысел развлекает нас и помогает нам убежать от невероятно сложной современной жизни.

Истории и образы дают возможность экзистенциально потерянным и интеллектуально запутанным людям нашего времени найти пристанище и разглядеть порядок в безразличном хаосе. Но у искусства есть прискорбный недостаток — оно иллюзорно и не привязано к реальности. Вымысел не может решить основные жизненные дилеммы, если только мы сами не готовы обмануться прекрасными выдумками в форме, например, религии или политической идеологии. Некоторые художники думают, что они могут пробудить и расшатать наше восприятие и сознание, но их усилия не способны пролить свет на реальный мир, они только царапают поверхность по-настоящему необычного человеческого бытия. Чтобы придать смысл жизни, нам лучше заниматься наукой или, по крайней мере, признать, что искусство не отчуждает, а делает непостижимую вселенную более гостеприимной для слабого человеческого разума. Вымысел — это привычный и успокаивающий мир, где мы можем отдохнуть от суровой прозы жизни, но не стоит думать, что это единственный надежный источник истинного знания и откровения. В конце концов, реальность удивительнее вымысла.

В своей статье 1917 года «Искусство как прием» Виктор Шкловский отметил, что писатели при помощи языка разрушают автоматизм жизни и помогают людям осознать реальность. Поскольку рутинная деятельность отходит в подсознание, обычная речь не может быть полностью услышана. Мы перестали обращать внимание на тонкости словесного общения, оно стало привычным и потому не попадает в зону восприятия критического мышления. Такой автоматизм в принципе характерен для человеческого сознания. По мнению Шкловского,

«так пропадает, в ничто вменяясь, жизнь. Автоматизация съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны».

Поэтому художники используют свои навыки, чтобы снова сделать жизнь удивительной:

«И вот для того, чтобы вернуть ощущение жизни, почувствовать вещи, для того, чтобы делать камень каменным, существует то, что называется искусством. Целью искусства является дать ощущение вещи, как видение, а не как узнавание; приемом искусства является прием «остранения» вещей и прием затрудненной формы, увеличивающий трудность и долготу восприятия, так как воспринимательный процесс в искусстве самоцелен».

С этой точки зрения, искусство — это средство подвергнуть сомнению непроглядно темную повседневность и открыть нам глаза на очевидную реальность. По Шкловскому, художники стремятся усложнить то, что мы считаем само собой разумеющимся, и задействовать наше восприятие и познание за пределами автоматической обработки. Почти сто лет спустя Альва Ноэ в своей книге «Странные орудия: искусство и человеческая природа» (2015) характеризует произведения искусства как удивительные приспособления, которые лишены своей функции для того, чтобы показать, как мы живем. Технологии организуют нас, в то время как искусство и философия отчуждают эту организацию; они являются «искажением технологии», становясь теми странными инструментами, которые сталкивают нас с самими собой. Ноэ считает, что мы захвачены привычными практиками, которые упорядочивают нашу жизнь, утверждая, что искусство позволяет нам

«вырваться из мириад ловушек, в которые попали наши движения, наши мысли, наши разговоры, наше восприятие, наше сознание, где все это поддается организации или удерживается в плену».

Искусство остраняет жизнь и позволяет людям изменить ее. И это современное понятие искусства находится в тесном согласии с вековой теорией отчуждения.

Во время написания статьи о странностях искусства я наткнулся на новость о том, что «ученые вылечили крыс-алкоголиков, пропуская через их мозг лазерный луч». Такое даже выдумать сложно! Наука раскрывает перед нами захватывающие возможности реальности. И здесь теория отчуждения ошибается — природа искусства не уникальна и не может быть противопоставлена апатии и мрачности современного мира, ведь реальность сложнее и многограннее, чем мы можем себе представить. Жизнь регулярно ломает привычные для нас схемы, показывая, как мало мы ее понимаем.

Мир слишком сложная штука, чтобы люди разгадали все его тайны, и наука помогает нам понять неразрешимость этой задачи. Сегодня ученые занимаются исследованием ограниченности наших знаний о Вселенной. Хью Прайс и Питер Эткинс утверждают, что существуют вопросы, на которые наш мозг не способен ответить. Они предполагают, что искусственный интеллект лучше справится с решением научных проблем. Прайс в своей статье «Теперь пришло время готовиться к машиноцену» пишет, что ИИ «поможет нам со многими практическими проблемами, которые не в силах разрешить наш ограниченный мозг». А Эткинс в своем метко озаглавленном эссе«Почему только наука может ответить на все большие вопросы» полагает, что проблема сознания может быть решена только с помощью хитроумного изобретения:

«Возможно, наше понимание сознания придется оставить искусственному устройству, которое мы считали просто машиной для его моделирования».

От квантовой механики к загадкам сознания — реальность намного превосходит очарование вымысла. Наука позволяет нам разгадывать непростые ребусы и штурмовать парадоксы, которые бросают вызов уму. В поисках истинного удивления нам лучше обратиться к научным инструментам, которые более странны и трудны в освоении, чем незамысловатые орудия искусства.

Филологи говорят, что литература отчуждена от реальности, но имеется в виду, что творцы экспериментируют с формой, а не с содержанием искусства. Такое формальное отчуждение любопытно, но и здесь наука предлагает свои, более продуктивные подходы. Ученые могут создать устройства, которые будут использовать художественные средства без осознания канонических закономерностей и значительно опередят людей на пути формального творчества.

Произведения искусства — это знакомые нам вещи, которые приобретают смысл в контексте культуры. Есть социальные нормы и эстетические принципы, которые формируют художественное воображение и способы выражения.  Знание искусства может быть использовано для интерпретации причудливой реальности, в которой мы живем. В недавней авторской статье для Financial Times Роберт Купер в общих чертах показывает состояние западной политики, ссылаясь на знакомые художественные произведения:

«Добро пожаловать в Диснейленд! Ведущий брекситер Джейкоб Рис-Могг играет Микки Мауса в качестве ученика чародея из страны Фантазия; Тереза Мэй — злая ведьма из «Белоснежки», хотя ей не хватает волшебных чар. А за прудом живет злой людоед по имени Дональд Трамп; он только и ждет, чтобы съесть нас всех».

Наш культурный фон дает нам возможность представить сюрреалистический политический пейзаж, который обрисовывает Купер. Так искусство одомашнивает дикий сумбур политики.

По мере того, как социум становится все более изменчивым, опасным и поляризованным, люди будут обращаться к комедийным шоу, которые играют на несоответствии реальности и воображения. Нынешнее состояние мировой политики побуждает нас бежать в царство комической свободы. Юмор проливает свет на наши страхи и тревоги; он помогает людям переосмыслить социальное полотно и увидеть его в менее угрожающем свете. Такая стратегия заставляет людей чувствовать себя лучше, но это не всегда приводит к тому, что они всерьез начинают бороться со своими проблемами. Юмор — это отличный способ уйти от современных забот, но он не предлагает реальных решений. Он упрощает риски и последствия человеческого поведения и помогает людям перетерпеть невыносимое настоящее и непредсказуемое будущее.

Убегая от чуждой нам реальности, мы находим укрытие в доме искусства. Неудивительно, что мы так восприимчивы к фальшивым новостям и вымышленным рассказам: они изображают воображаемые события, которые лишь подкрепляют наши укоренившиеся убеждения и подпитывают самонадеянные предрассудки. Эти выдумки потворствуют стандартному мышлению. Требуется мужество, чтобы делать собственные суждения и лицом встретить беспорядочный мир, лопая уютные пузыри безопасных, вымышленных пространств. Осмысление реальности трудоемко и требует смелости. Иммануил Кант утверждал, что Просвещение побуждает людей делать именно это — осмелиться знать!

То, что происходит в реальном мире, может быть страннее, чем сюжет любого произведения художественной литературы. Для каждого экстраординарного события в современной литературе можно найти десятки странных несчастных случаев и невероятных событий в сетке дневных новостей. Существует онлайн игра-вызов: люди вводят в Google «Florida man», а затем свой день рождения (например, Florida man 10 апреля), и то, что выдает поисковик пугает и ошеломляет: мужчины из Флориды бросают аллигаторов в окна ресторанов быстрого питания, передают заключенным пропитанные марихуанной документы, запирают ключи в собственных автомобилях, чтобы избежать полицейского обыска, поддаются нападению местной белки, которая приводит соседей в состояние повышенной готовности, подмешивают сперму в воду коллег и т. д. Жизнь находит выход: она предлагает массу примеров невероятного творчества.  Жизнь страннее, чем литература, и она не даст нам предупреждающих сигналов и не будет уважать нашу зону комфорта.

Нет ничего нового в стремлении к контролю над творчеством и наложению моральных границ на воображение; оно лежит в основе тенденции беллетристики становиться легкоусвояемой и знакомой. Несмотря на свои претензии на оригинальность и прозорливость, искусство сдерживается культурными предубеждениями. Стандарты и требования, которые упорядочивают и дисциплинируют творческие процессы, неизбежно делают художников слепыми к тем аспектам реальности, которые не соответствуют общественным ожиданиям. Как следствие, в новостях из Флориды больше драмы и души, чем в эгоцентричном литературном произведении, повествующем о непреходящих переживаниях после одной бурной ночи.

Жизнь чуднее искусства. Вымысел не может воздать должное запутанной ткани реальности, которая сбивает с толку человеческое воображение. Истину нельзя найти в художественной литературе: мы должны полагаться на науку и взаимодействовать с реальностью, чтобы понять ее. Теории отчуждения рисуют обманчивую и противоречивую картину творчества, ибо искусство не остраняет жизнь, а дает нам убежище от невыразимого мира.

Статья впервые была опубликована на английском языке под названием «Why Reality Is Stranger Than Fiction» в журнале «Areo».

Источник:

ОДЕССА - ГЛАЗАМИ ХУДОЖНИКА

26 июля, в галерее Летнего театра открылась выставка известной одесской художницы Анастасии Кирилиной “Настина Одесса”. Открытие состоялось с перформанса: художница решила помыть плитку перед входом, и с шутливыми криками “По помытому не ходить!”, рассказывала приходящим гостям, в чем заключается смысл этого действа.

Буквально за месяц до этого знаменательного события выставка “Настина Одесса” гостила на территории Ботанического сада, где была создана уникальная атмосфера праздника. Но у Кирилиной любая выставка превращается в праздник: и дело здесь даже не в супер качественном кейтеринге. К ней приходят друзья, которые любят и ценят Настю, её самобытность, лёгкость и талант. Именно с мастерской художницы началось культурное пространство Экспериментального центра современного искусства “Чайная фабрика”, а впоследствии и Худкомбината, где также творила Настя.

Её работы говорят сами за себя. Город, в котором мы живём, показан с разных, не вполне привычных сторон, и в то же время передана та самая волшебная атмосфера Одессы, за которой сюда приезжают люди со всего мира. Полупрозрачные, летние, яркие цвета работ, знакомые до боли, с самого детства, образы родного города, который меняется до неузнаваемости, но в то же время остается таким же, как был: любимым, светлым, радостным.

Источник:

Фантастика и реальность.

Откройте следующую ссылку. Вы увидите карту земли. По этой карте земли множество зеленых точек. Эти зеленые точки - местные радиостанции. Коснитесь к любой зеленой точке и будет играть местная радиостанция. 

▼▼▼

Radio Garden

96 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ВЛАДИМИРА БАСОВА

"...однажды в Одессе, собираясь в гости к Пете Тодоровскому, мы зашли в гастроном купить торт. Я подхожу к прилавку, а пышная такая продавщица рычит: «Вы что не видите? Учет». Прошу Басова подключиться. Он подошел, облокотился на прилавок и так ласково ей говорит: «Сделайте исключение работникам «Мосфильма». Она мгновенно встрепенулась и воскликнула: «Для вас, товарищ Евстигнеев, всегда пожалуйста!". Они с Женей пользовались невероятным успехом у женщин. Их считали красавцами".
(Из интервью Валентины Титовой)

Владимир Павлович Басов родился 28 июля 1923 года в городе Уразове (Валуйский уезд, Воронежская губерния). Отец был красным командиром (погиб в 1931 году), поэтому семья часто переезжала из города в город.

Летом 1941 года Басов пришёл во ВГИК, чтобы узнать правила приёма в это учебное заведение. Ему объяснили, какие до­кументы для этого требуются, какие экзамены предстоит преодолеть. Ушёл, твёрдо уверенный в том, что обязательно поступит. Но в его радужные планы внезапно вмешалась война.

Владимир Басов ушёл на фронт в июле 1941 года. Сначала лейтенант интендантской службы Басов служил начальником клуба 4-й отдельной стрелковой бригады, за отличную организацию художественной самодеятельности в боевых условиях был награжден медалью "За боевые заслуги". А потом его военная судьба делает крутой поворот и Владимир Басов становится минометчиком. Немало подвигов совершила минометная батарея старшего лейтенанта Басова, сам он был ранен 23 февраля 1945 года, вернулся в строй после ранения. Войну закончил в чине капитана и в должности заместителя начальника оперативного отдела 28-й отдельной артиллерийской дивизии прорыва резерва Главного командования. Имел все шансы остаться на военной службе и сделать блестящую карьеру, однако предпочёл уволиться на гражданку.

В 1947 году поступил на режиссёрский факультет (мастерская С.И. Юткевича и М.И. Ромма). С 1952 года — режиссёр киностудии "Мосфильм". В 1952 году, по окончании ВГИКа, как ассистент режиссёра участвовал в съёмках фильма "Пржевальский" (режиссёром картины был его учитель Сергей Юткевич).

Первая режиссёрская работа — экранизация спектакля Театра-студии киноактёра "Нахлебник" (1953, совместно с Мстиславом Корчагиным).

Как актёр кино дебютировал в своём фильме "Школа мужества" (1954г). Снялся более чем в 80 фильмах. Одной из лучших режиссёрских работ Владимира Басова стал фильм "Щит и меч" (1968г).

В ряде своих фильмов Владимир Павлович выступает как автор или соавтор сценариев. Его творчество разнообразно по тематике и жанрам — от историко-революционных фильмов до приключенских лент. Среди лучших экранизаций произведений советской литературы: "Школа мужества" по А.П. Гайдару, "Битва в пути" по одноимённому роману Г.Е. Николаевой, "Тишина" по повести Ю.В. Бондарева, "Щит и меч" по одноимённому роману В.М. Кожевникова, "Дни Турбиных" по М.А. Булгакову. Особняком стоит экранизация для телевидения пьесы Джона Пристли "Опасный поворот", в которой режиссёру удалось передать драматургический нерв материала.

Владимир Басов скончался утром 17 сентября 1987 года от второго инсульта в своей московской квартире. Похоронен на Кунцевском кладбище Москвы (участок № 10).

Владимир Павлович был трижды женат.Первая супруга — актриса Роза Макагонова (она играет учителя музыки в фильме "Приключения Электроника"). Вторая жена — актриса Наталья Фатеева, от этого брака в 1959 году родился сын Владимир Басов, ставший, как и отец, режиссёром. Третья супруга — актриса Валентина Титова. В этом браке родилось двоей детей: сын Александр (режиссёр) и дочь Елизавета (танцовщица).

Жизни и творчеству Мастера посвящена глава 60 цикла "Чтобы помнили" Леонида Филатова.

Одесская фильмография Владимира Басова:
"Капитан Немо", 1975г, реж. В. Левин;
"Волшебный голос Джельсомино", 1977г, реж. Т. Лисициан;
"По улицам комод водили", 1978г, реж. Марк Генин, Николай Ковальский;
"Приключения Электроника", 1979г, реж. К. Бромберг;
"Трест, который лопнул", 1982г, реж. В. Павловский.

Отрывок - "Приключения Электроника"

Политический миф: как базовые архетипы стали оружием манипуляции

Заговор, Герой-спаситель, Единство и Золотой век: архаичные мифы и их незамысловатые сюжеты были главными средствами объяснения и познания мира для древнего человека. Но какие формы и функции приобрел миф сегодня? Что такое политический миф и благодаря чему он расцвел в XX веке? Какую роль в этом сыграли технический прогресс и СМИ? Почему именно во времена кризиса миф легко управляет сознанием человека, препятствуя адекватной интерпретации действительности? Разбираемся.

В массовом сознании миф редко связывается с современностью, обычно он воспринимается как выдумка, что-то фантастическое, то, чего не существует, и чаще всего трактуется как обман. На это повлияли, во-первых, христианская парадигма, которая воспринимала миф как ересь, во-вторых, просветительское рационалистическое знание. Однако, как отмечал Мирче Элиаде, «мифологическое мышление может избавиться от устаревших форм и адаптироваться к новой культуре, но не исчезнуть окончательно». С ним соглашался Ролан Барт, отмечая, что миф нельзя победить — когда умирает один миф, его место занимает новый (миф можно только изучить и попытаться противостоять ему). И действительно, несмотря на развитие научного мышления, миф не исчез, хотя и обрел новые формы и функции. Кризис рационализма, который проявился в XX веке, привел к ремифологизации сознания человека. Сегодня миф является значащей культурной реалией, природа и специфика функционирования которой требуют внимания и нового осмысления. Попробуем сравнить архаические и современные мифы, чтобы научиться распознавать их в ежедневном потоке информации.

Прежде чем начинать разговор о мифе в контексте современной действительности, стоит обратиться к эпохе архаики, в которой миф играл первоочередную роль. Для древних людей миф был главным средством объяснения и познания мира.

Российский философ Борис Львович Губман отмечает (1):

Миф – это первая форма рационального постижения мира, его образно-символического воспроизведения, выливающаяся в предписание действий. Миф превращает хаос в космос, создает возможность постижения мира как некоего организованного целого, выражает его в простой и доступной схеме, которая может претворяться в магическое действие как средство покорения непостижимого.

Какими чертами обладал архаичный миф? Он содержал истину, не требующую доказательств; миф мог быть наполнен противоречиями, которые не нуждались в разрешении; он был синкретичен, насыщен символами и эмоционально заряжен; время в нем текло по особым законам, а логика не выходила за рамки бинарного мышления. И, конечно же, в мифе всегда присутствовал герой, которому противопоставлялся трикстер.

Мифологическое сознание было неотъемлемой частью жизни людей, которая во многом определяла их отношения с миром. К мифам прислушивались, на мифах учились, их истинность никогда не подвергали сомнению.

В отличие от первобытного периода, миф сегодня присутствует в культуре как абсолютно осознаваемый феномен: им занимаются не только исследователи, миф активно используют в своих целях разные общественные и политические силы.

Изучением современных мифов одним из первых занялся немецкий философ Эрнст Кассирер. Он называл человека животным, которое мыслит символически и считал, что именно «символ – ключ к природе человека». Ученый рассматривает мифологию как автономную символическую форму культуры, наделенную особой модальностью. Во «Введении в философию культуры» он пишет (2):

Человек живет отныне не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, искусство, религия – части этого универсума, те разные нити, из которых сплетается символическая сеть, сложная ткань человеческого опыта. Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть. Человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека.

В работе «Мифы о государстве» Кассирер приходит к выводу, что во времена кризиса в обществе обедняется человеческая способность к символической интерпретации, благодаря чему миф может управлять сознанием человека, препятствуя адекватной интерпретации действительности (3).

Неудивительно, что потрясения и достижения прошлого столетия стали таким кризисом. Исследователи сходятся во мнении, что, начиная со второй половины ХХ века, наряду с традиционными особенностями мифогенеза появляются условия для трансляции особого типа политических неомифологических нарративовⓘТермин «неомифологизм» вводит Е. М. Мелетинский для идентификации ремифологизации культуры и литературы., благодаря которым в обществе и его коллективной памяти формируется и хранится политический опыт. По сути, роль мифа остается прежней, но привычные религиозно-социальные сюжеты заменяются политическим императивом.

Среди условий, которые привели к этому — технологический прогресс, появление массового общества, главенствующее положение СМИ в формировании образа социальной действительности и увеличение визуального компонента в восприятии мира человеком, интенсивное образное мышление, связанное с возможностями мультимедийных технологий.

Тот же Кассирер отмечает (4):

Если попытаться рассмотреть по элементам, что представляют собой современные политические мифы, то окажется, что они не содержат ничего в полной мере нового. Все детали их давно известны. Теория «поклонения Герою» Карлейля и тезис Гобино о фундаментальном моральном и интеллектуальном различии рас дискутировались многократно. Но эти дискуссии оставались чисто академическими, и для того, чтобы превратить старые идеи в мощное политическое оружие, необходимо было что-то еще. Их нужно было приспособить к современной аудитории, создать новый инструмент не только для мысли, но и для действия, разработать технику манипулирования идеями. Говоря научным языком, эта техника должна действовать как катализатор – ускорить все реакции и способствовать их доведению до конца. Хотя почва для мифа ХХ века была подготовлена давным-давно, она не могла бы принести плодов без умелого использования новых инструментов.

Новые технические возможности позволили современному мифу реализовать его основную задачу — создание новой «природной» реальности, которая бы совпадала с ожиданиями людей и не требовала рефлексии.

Для политического неомифа характерно наличие смысловых доминант, которые являются как бы центрами тяжести, вокруг которых и раскрывается сам нарратив. Этими доминантами становятся базовые архетипы, которые трансформируются, подстраиваясь под сложившуюся реальность. Именно опора на базовые архетипы обеспечила современным мифам жизнеспособность и функциональную силу.

Из всех возможных сюжетов, которые выстраиваются вокруг базовых архетипов, французский исследователь  Рауль Жирарде выделил четыре основных: о Заговоре, Золотом веке, Герое-спасителе и Единстве (5).

Миф о Заговоре популяризирует идею о врагах народа, скрытые действия которых обязательно направлены на завоевание, истребление общества и государства.

Миф о Золотом веке либо призывает вернуться к светлому прошлому, где была свобода, равенство и братство, или зовет в светлое будущее, воспринимая национальную историю лишь как подготовительный этап для наступления этого идеального будущего.

Миф о Герое-спасителе наделяет культурного героя харизматическими качествами, обязательны в списке — дар пророка, непревзойденный талант полководца-воина, высокие моральные качества. То, насколько мифологизирован современный политический лидер, можно понять, проанализировав его биографические произведения. В них выделяются именно те элементы, наличие которых необходимо для вождя масс.

Миф о Единстве основан на дихотомии друзья-враги, свои-чужие, мы-они. Именно «они» являются причиной всех невзгод. Основным психологическим механизмом для ощущения масс в категории «свои» является механизм персонификации лидера — культ личности. Имя же занимает равное другим культам место — специфика мифологических текстов такова, что мифы без имен практически не существуют.

Опираясь на эти далеко не полные данные, нетрудно заметить, что миф продолжает жить и сегодня. Если говорить о близкой и понятной нам почве, то это вечное противостояние России и США, в котором реализуется присущая любому мифу дихотомия добра и зла и воплощаются сразу несколько сюжетов: о заговоре, единстве и герое-спасителе. Здесь же политтехнологи пытаются реализовать наличие мифологического конструкта культурный герой и трикстер. В современном политическом мифе президента стараются маркировать как творца, который строит государство, дарит абсолютное благо и стабильность. И сюжет «Единства» призывает всех сплотиться вокруг «спасителя». Трикстерами выступают оппозиционные и активистские группы — они не подчиняются установленной власти, нарушают запреты и выходят за рамки дозволенного. В мифах, которыми нас кормят, как и в древних историях, есть специфическая модель времени, та точка, с которой появляется космос из хаоса — это 2000 год — начало новой эры, до которой люди переживали «лихие» девяностые. Центром мифического пространства, конечно, выступает Кремль — именно к нему ведут все дороги, что хорошо иллюстрируется на карте Москвы.

Продолжает играть роль ритуализация всего советского, которая не теряет своей актуальности и по сей день — празднование девятого мая, октябрьской революции. Так реализуется архаическое прецедентное мышление.

Нетрудно заметить синкретизм современного политического мифа — он объясняет прошлое страны, правила жизни, необходимые для достижения «того самого» прекрасного будущего.

И это далеко не все признаки, которые можно охватить, вооружившись нехитрой схемой построения мифа. Здесь важно заметить одну особенность. Современные политические мифы пришли к одному важному новшеству — влияние на сознание людей. Политические мифы, вплоть до первой мировой войны, должны были просто угнетать и подавлять человеческую физическую свободу. Современные же пошли глубже, и теперь важно овладеть тем, что находится внутри человека — его мыслями и чувствами, оказать влияние на психику и тотальное изменение мировоззрения. С захватом культурного пространства массами стало важным лишить людей автономии воли и способности независимого мышления. Именно этим объясняется отсутствие оппозиции в тоталитарном обществе и нетерпимость господствующего режима к инакомыслию. Но и здесь методы влияния на общество изменились — больше нет физического насилия, покорность людей вырабатывается по их воле, благодаря формированию веры в благополучное будущее.

Поэтому именно сейчас, в эпоху, когда 90% новостной ленты занято политическими событиями, особенно важно уметь распознавать эту выстроенную вокруг нас реальность.

Источник:

ОДЕССКИЕ ЗАРИСОВКИ В ЛИЦАХ И ЭМОЦИЯХ: ЧЕСТНЫЕ ИСТОРИИ АЛЕКСАНДРА «БАНЧИ» ТОПИЛОВА

О настоящих одесских бабушках, отвернувшейся удаче и о том, что всё познаётся в сравнении 

***

И тут такой идущий мне навстречу чувак говорит человеческим голосом:

- Нееееет! Не делай этого! Не надо!

Он отрывает телефон от своего уха, подносит экран к выпученным глазам и буквально орет в него:

- Если ты действительно хочешь там отдохнуть, не надо детей! Там, где есть дети, отдыха не будет!

Последние слова у него вышли особенно эмоционально. Он даже их отпечатал другой рукой. Той самой, в которой был стакан кофе.

- Та что ж такое! Чертчертчерт. Да причем здесь ты? Это я не тебе! Это гребаный кофе! Ненавижу. Да причем здесь твои дети? Это кофе я ненавижу. Так, ладно, давай потом это обсудим.

Он нервно засовывает телефон в карман и тщетно пытается вытереть следы кофе со своей белой сорочки. Ничего не получается, пятно лишь увеличивается, слегка заглушаясь в тоне.

- Черт. Черт! Да что это за бред такой сегодня, а? - обращается к космосу весьма холеный мужик слегка за 40 в дорогих джинсах с элитарным рваньем на коленях, синих мокасинах на босу ногу и в белой рубашке с пятном от кофе.

В это время от мусорного бака, стоящего метрах в трех от происходящих событий, отходит довольная пара бомжей. У них все хорошо: кульки их полны, они весьма пьяны, и, судя по всему, уже не одну неделю. А то и месяц. А то и год. А то и жизнь. Дама (ее можно было узнать по плоскому лиловому лицу) обращается к своему спутнику (его можно было узнать по плоскому бордовому лицу):

- Вот я знала, я же тебе говорила, нельзя мне белые вещи носить - они к себе болото так и притягивают, так и притягивают.

Она с неодобрением осматривает свой некогда белый свитер. Впрочем, какой там «свой» - явно с чужого плеча, размеров на 5 больше, но действительно все еще угадывающийся, как белый.

- Нельзя мне белое!

- Бухать тебе нельзя, а не белое! Там в бутылке еще на пару глотков было, неужели так сложно оставить крапульку?

*** 

Выезжаю такой с Итальянского бульвара на Канатную мимо стадиона Спартак. Ну а там же вы же знаете – пробка вечная. Даже в три часа ночи там будет пробка. А сейчас – два часа дня. Жара. Беспощадное солнце. Пробка. И жопа! В хорошем смысле этого слова. Отличная, прекрасная, идеальная женская жопа прямо передо мной на велосипедном седле.

Владелица великолепной жопы вообще чувиха хоть куда: дрэды, сплетенные в причудливое гнездо на правильном черепе, за изучение которого Шерлок Холмс отдал бы многое, спортивная фигура, точеный фейс в стиле Нефертити, и, конечно, жопа.

Но я ее не обгоняю вовсе не поэтому. Просто тянучка, и в ту, и в другую сторону. А велосипедисты – вы же в курсе – нет ничего хуже для автомобилиста, объезжающего их десятой дорогой. Но Канатная, адовая пробка в оба направления, и я никого не обгоняю, плетясь в нескольких метрах за прекрасной жопой. Лучшей жопой, что я видел в своей жизни. Бог определенно знает, что делает, когда он в настроении.

Сразу за мной плетется какой-то джип. И вот, в конце концов, где-то в районе Успенской, то есть через четыре квартала от нашей бешеной гонки со скоростью 10 км/ч, на перекрестке он не выдерживает и дудит в свой клаксон. А только загорелся зеленый свет, и вот девушка должна была дать своего 10км/ч-газку, и тут вот этот гудок на 5 кварталов: пиииииииииииииииип, фафафафафафааааааааааааааа.

Чувиха такая оборачивается, я любуюсь утонченными чертами ее лица, прямо ну реально прекраснейшая из египтянок, она смотрит мне в глаза, взгляд ее наливается свинцом и тут она хопля такая – и фак мне показывает на всю Одессу. Я аж сжался в салоне, выкрикивая никому не слышные «я-то тут причем! это вот он дудел, я вообще не при делах!»

Дама внимательно рассмотрела мою мимику, почитала по губам, что я там кричу в своем закрытом салоне и тоже одними губами явственно произнесла:

- Пошел в жопу.

*** 

— Джаггер! Джааааааааааггеееееееееееер?!

Из кустов радостно выбегает престарелая такса и беззаботно несется к своей хозяйке, которую я не без удивления рассматриваю.

Однажды прекрасный Лёня Войцехов, описывая какую-то забытую ситуацию, выразился буквально так: «А навстречу мне идет паренек, лет 30-40-50...» Вот так же и здесь: передо мной стояла старушка, лет 50-60-70. Никакого хипстерства – никаких кепок, рюкзачков и кедиков. Обычная такая типичная старушка. Приятная и ухоженная, уверенно вошедшая в свой возраст.

— Скажите, как собачку вашу зовут?

— Джаггер.

— А это... ммммм... в честь кого?

— А как вы думаете? — и она лишь слегка опустила взгляд, невидимым кивком подбородка ткнув на логотип Роллинг Стоунз на всю мою майку.

Вот, собственно, и все, что вам надо знать об одесских бабушках, а не вот это вот ваше любимое "тетя Соня", "бички", "биточки с тюлечкой" и прочие "привозы" с "Розой Львовной" и "рибкой" с "рачками"...

Источник:

Sting And Shaggy: NPR Music Tiny Desk Concert