ЧУФ - ЧЕРНЫЙ ГРУЗЧИК

Чуф — балбес без определенных занятий. Но простой и искренний, добрый малый с мозаичной и рваной судьбой. С Артемом их свела любовь к зарубежной эстраде и к алкоголю с папиросами. Они ошивались на музыкальной «сходке». Артем брал винилы в «обкатку», а Чуф искал компанию. Он был неплохим скрипачем и сохранил страсть к игре, в отличие от остальных одесских мальчиков, из которых не вышло Столярских и Ойстрахов. Порой он играл сессионным музыкантом где-то в самодельных джазовых и роковых группах. Иногда лабал по кабакам и свадьбам. Немного играл на гитаре и пел, но музыкальной карьеры ему было не видать, в силу легкости нрава и отсутствия желания хоть как-то устраиваться в жизни.

— Смотри на него. Курит сигареты с фильтром. Приподнялся. -,заметил не сразу Чуф, выкуривая уже пятую сигарету из пачки Артема. — Чем занимаешься, дружок?

— Играю рок, — ответил Артем, отхлебывая краденый «Пилзинер» из банки.—  А вообще-то работаю грузчиком на морвокзале.

— И можно жить? —  спросил Чуф.

— Вполне. Но тяжело как фашизм.

— Я иду с тобой. — сразу решил Чуф.

— Там бригада уже сбитая. Я к себе не смогу взять. Пацаны будут против. — Артем засомневался.

— Я бедствую в нищете. Мне очень надо. — Чуф показал разодранные ботинки. Подошвы отваливались и видны были ступни без носок. Глаза его были василькового цвета и молили. — Я украл макароны в магазине. И они вчера сразу кончились.

— Ладно. Я поговорю с бригадиром. Только обуй другие боты. Там реально опасно и можно улететь за борт.

— Я попрошу у соседа кеды какие-то. — просиял Чуф.

Они встретились на следующий день в порту. Чуф был в замызганных кирзовых сапогах, зашмыганной, но пижонской куртке с капюшоном и вполне доволен собой.

— Сосед уехал. Евойная жена дала кирзачи его рабочие. И куртку «аляску» с возвратом. Моя же рэпнула на спине. Тоже была его куртка. Пообещал ей апельсинов кило. Хорошая баба.

Бригадир осмотрел Чуфа. Махнул рукой: — Под твою ответственность, Артем. Сявики сегодня не вышли. У них сессия. А этот пусть работает пока.

Пришел «бизик,» — хозяин товара. Это был постоянный клиент. Платил щедро, но груз его всегда был люто тяжелый в разгрузке. Моющие средства. Стиральные порошки и прочая бытовая химия в тяжеленных и неудобных ящиках. Часто содержимое просыпалось, и в воздухе висела ароматная пыль, яростно разъедая слизистые работного люда.

Приступили к разгрузке. Организовали цепь и влились в общий гомон потрошения парохода. Из нутра скользили товары, цепочки грузчиков пересекались в разных уровнях, образуя свой закрученный и спутанный, но все же порядок.

Артем стоял на наклонной аппарели. Нужно было принять ящик внизу, с разбегу забежать на обмерзшую плоскость аппарели и передать ящик по цепочке дальше. На скользкую поверхность иногда кидали пару совковых лопат песка из пожарного ящика. Но все равно аппарель превратилась в каток. Часто падали, роняя ящики и вниз по аппарели катились апельсины, мандарины, яблоки, попадая под ноги суетящихся грузчиков и превращаясь в оранжевую витаминизированную жижу. По мере разгрузки пароход медленно поднимался и аппарель принимала потом горизонтальное положение. А пока пароход низко сидел в мерзлой ледяной жиже начинающего схватываться на крепком морозе льда.

Чуф, честно с голодухи, захотел обогащения сразу. Ассортимент и стоимость товаров будили в нем низменное. Он улизнул из цепочки под предлогом «щаз, я в гальюн» и после недолгих хищных поисков он обрел цель.

Унитаз стоял в закутке укутанный пузырчатым полиэтиленом. Он ждал своей очереди на внимание сильных заботливых рук. Его везли для себя. Не на продажу. Нет. Бачок и его пластиковые потрошки стояли рядом. Это было вызывающе роскошно и так беззащитно доступно.

Чуф ухватил белоснежный сосуд и понес. По его фигуре и выражению физии было отчетливо видно, что этот унитаз он украл. Очевидный факт кражи яростно выпирал и обращал на себя внимание. Его марш, в отличие от остальных был плавным словно танец. Он был исполнен смысла, что диссонировало с ухающим и шелестящим муравейником тел и грузов.

Тут как раз и подоспел владелец сантехнического чуда в сопровождении двоих матросов. Он был не кто-то там, а целый стармех. На секундочку.

Тут вообще стало всем все понятно.

И Чуф в охапку с унитазом побежал. Он мчался расталкивая грузчиков и «стаф» парохода. Он нес, уворачиваясь от ящиков и мешков, от растопыренных рук и криков.

Он обрел и уже даже как-то сроднился.

Все побросали работу и приняли если и не активное участие в поимке, то заняли зрительские места поближе.

Чуф метался между палубами. Пытался уйти к носу. Но затея его была обречена на провал с самого начала.

Если вас когда-нибудь будут ловить на пароходе группой, то обязательно поймают. Вопрос времени. Тут уж ни ловкость ни изворотливость не помогут. Тем более, что ни ловкостью ни изворотливостью Чуф не обладал априори.

Его зажали на верхней палубе. С двух сторон к нему приближались алчущие расправы люди. По трапу прямо к нему поднимался нехорошо улыбаясь хозяин унитаза.

Чуф оглянулся по сторонам. Посмотрел в глаза хозяину. Вздохнул. Размахнулся, картинно и гибко. И метнул унитаз во владельца. Владелец отскочил, и унитаз пролетев вдоль трапа стукнувшись об палубу раскололся в куски.

Из изменившейся тональности интонаций наблюдавших зрителей стало отчетливо понятно, что если до этого вора скорее всего просто побили, то уж теперь минимум вздернут на рею содрав предварительно кожу и измазав добротно в дерьме. Морские традиции, хуле.

Чуф заскучал как-то сразу. Он осунулся и побледнел на какой-то миг. Хотя нет. Нет! Вот уж хрен! Мысль и мечта озарили его лицо. И пнув кирзаком в грудь поднимающегося хозяина, Чуф вскочил на леер, побалансировал пару секунд, размахивая музыкальными пальцами, и прыгнул солдатиком за борт.

Для красоты повествования можно было бы приврать, что прыгнул он рыбкой... Ан нет. Истина дороже. Прыгнул он солдатиком.

В наступившей тишине за бортом хлюпнуло. Вся общественность что поближе подбежала к леерам и принялась всматриваться в стылую мглу.

Чуф всплыл. Фыркнул. И поплыл отдаляясь от парохода.

Тут можно бы прибавив драматизма сказать, что поплыл он вдаль. К горизонту. К далёким и спокойным южным берегам утопающих в зелени упитанных пальм. Но нет. Он поплыл к ближайшему причалу порта, по диагонали пересекая акваторию. Добротным таким кролем. В темноте мелькали его ступни освобожденные от кирзаков и белела макушка.

С борта кричали. Свистели. И даже оповещали в мегафон. Что нет! Бить не будут! Вернись дурак! Ты утонешь! Рассказывали об оставшихся мучительных минутах жизни в ледяной воде. Сулили неуверенно тепло и радушие. С мостика светили фарой-искателем. И даже кинули недалеко четыре оранжевых спасательных круга.

Где там? Чуф плыл. Плыл ритмично. Плыл в ледяной каше. Плыл. И доплыл. Было видно, что там в сотне метров он влез на резиновые отбойники мола. Попрыгал и скрылся бегом за корпусом столовой.

Пришел бригадир. Артем успевший только к эпическому прыжку пригорюнил.

— Твоя креатура? — уточнил бригадир

— Моя.

— За унитаз придется расчитаться. Ты теперь в курсе.

— Ну что уж теперь... вычтешь с меня по приходу. Я отработаю. — Артем был удручен.

— Уж отработаешь. -пообещал бригадир.

Ну следующий день Артем отправился на квартиру к Чуфу. Его он не застал. Зато застал его соседку с разбитой губой и ее гневного пьяного мужа.

Спустя два года они встретились с Чуфом.

Как оказалось Чуф после прыжка в воду стянул сапоги и куртку чтобы не утонуть, а уже после заплыва бежал, чтобы не замерзнуть, босиком несколько километров домой. По прибытию слег с температурой. Сердобольная соседка напрасно пришла за сапогами и курткой, пожалела горемыку, и тут их застукал сосед. Пока сосед бегал в гараж за ружьем, Чуф ушел в армию, благо военкомат был в квартале от него. До окончания призывного возраста ему оставался месяц. Но Родине нужны солдаты, особенно когда недобор. Военком был впечатлен рассказом и драными ботинками призывника. Так и было. Полно очевидцев чтобы спросить, если вдруг не поверили.

Тем более Чуф иногда появляется в поле зрения успев побывать за десять лет с лишком и: музыкантом похоронного оркестра на барабане, и сотрудником ЖЭКа, и браконьером и инспектором рыбнадзора и опять браконьером, и сварщиком аргоном, и униформой в цирке, и почтальоном в селе, и матросом на Дунае, и самогонщиком в бывшем НИИ.

Сейчас работает водителем на собственном микроавтобусе. Хороший такой автобус. «Вито». Свежий из Германии. Сестра его помогла. Она там замужем за немцем.

Вот такие дела с этим Чуфом.

Источник: