DARK SIDE OF THE MOM

Весной 1973 года группа Пинк Флойд выпустила один из важнейших рок-альбомов всех времен Dark Side of the Moon, максимально повлиявший на развитие музыкальных процессов современности. В общем-то именно он и превратил группу Пинк Флойд в явление мирового масштаба. Популярность этой пластинки была беспрецедентной. Говорят, будто где-то в Германии находился завод, который печатал только эту пластинку. Только Dark Side of the Moon. И даже если это всего лишь легенда, она слишком прекрасна, чтоб ее не упомянуть.

Я как-то общался с американцем, которому в 1973 году было как раз 18 лет. В Нью-Йорке Дарк Сайд играл буквально из каждого окна. Альбом просто не слазил с иглы. Он лично поменял 3-4 пластинки только тогда, в 1973: винил запиливался в течение месяца-двух, и ты шел в магазин за очередной порцией любимого рок-шедевра поколения. Бытовуха. Просто пошел в магазин, чтоб купить пластинку Dark Side of the Moon. Американский первопресс, заметьте. Вот этим и отличаются советские меломаны от их западных аналогов, для которых пластинка – это всего лишь пластинка. Для советского же меломана пластинка – это была прежде всего икона, гиперфетиш, и только потом – пластинка. Особенно тогда, в 1973 году.

Сергей как раз в это время учился на втором курсе истфака. И, конечно же, был сильно увлечен рок-музыкой. Собственно, именно в этом возрасте люди по-настоящему и открывают для себя безграничный мир музыкальных эмоций. Юношеский максимализм в совокупности с оголенной подростковой восприимчивостью создают предельно благодатную почву для сильнейшего сопереживания, порой доходящего до полного слияния (ладно, пусть будет квазислияния) со знаковыми для тебя произведениями искусства, будь то Бродский, Феллини или Пинк Флойд.

Так Сергей стал заядлым меломаном. Одесса в этом смысле была очень прогрессивным городом: порт, моряки, фарца, фронсы, иностранные студенты. Моряки постоянно привозили свежие пластинки из рейсов, и на одесской сходке можно было запросто взять какой-то свежий релиз, вышедший лишь полгода назад. Это как сходить за пинкфлойдом в соседний пластиночный магазин, только в злой параллельной вселенной. Но впервые Сергей увидел пластинку Dark Side of the Moon вовсе не на сходке, а в общаге. В обычной студенческой общаге. Его позвал к себе в гости друг и тезка Серега Ляхович, он же Лях, учившийся на РГФ. Общага РГФ в те времена была наводнена иностранцами: немцы, чехи, поляки, кубинцы, африканцы всех видов и вероисповеданий. Так что где Лях откопал эту пластинку было непонятно. У каких-то соседей. Взял на вечер, утром, перед парами, надо было вернуть.

Они оба тогда впервые услышали не только этот альбом, но и группу Пинк Флойд вообще. Была зима, конец 1973 – начало 1974 года. Сначала ее услышал Лях. Впечатления были настолько сильны, что он просто без пластинки отказался выходить из комнаты. Пришлось дать на вечер, на записать. Но утром чтоб принес – перед парами! Конечно, ребята, не вопрос! Этажом же ниже живу. И вот Лях сразу вызванивает своего друга Сергея.

— Серега! Срочно ко мне!

— Слушай, давай завтра, мне что-то не здоровится. Да и холодно на улице.

— Серега! Ты не понимаешь. СРОЧНО КО МНЕ! Тут такое, что ты вообще никогда не слышал!

— А, пластиночка новая? Так бы сразу и говорил… Скоро буду!

***

Лях был чрезвычайно взволнован и взбудоражен. Было видно: этот человек только что пережил сильнейший культурный шок и экзистенциальное потрясение. Не теряя ни секунды, он просто усадил Сергея на пол между колонками «Аккорд» и опустил иглу на пластинку. Ну, дальше вы знаете. Дальше Сергей погрузился в 45-минутное путешествие в глубь самого себя через невероятно цельное музыкальное произведение, монумент, который даже сейчас, в 2017, слушается все так же современно, свежо и не избито, а что уж говорить о том впечатлении, которое производила эта запись на слушателя в 1973.

Впоследствии Сергей ссылался на температуру 39, которая, как позже выяснилось, у него была в тот момент. Измененное сознание без всякого внешнего воздействия, а тут еще и твое первое прослушивание вечности. С Сергеем произошло ровно то же самое, что и незадолго до этого с Ляхом.

— Дай мне это.

— Не могу.

— Нет. Это я не могу уйти без этой пластинки!

— Ты не понимаешь, мне до 8 утра ее надо отдать.

— Так какие проблемы? Завтра в 7.30 я у тебя!

— Ладно. Но смотри – не подведи!

***

Пластиночный долг – долг чести. Сергей никак не мог подвести своего друга. Так что, проснувшись рано утром, он сразу же деловито засобирался, несмотря на паршивейшее самочувствие. В конце концов на утреннюю суету и неважнецкий вид сына обратила внимание мама.

— Ты куда это собрался?

— Мам, мне надо быстренько к другу своему съездить. Я туда и обратно.

— Ты в зеркало смотрелся? Ты как себя чувствуешь вообще? Потому что выглядишь ты не очень. Давай-ка температуру измерим... Горячий какой-то. Заболел. Вот я так и знала, что тебя еще вчера не стоило отпускать. Шляешься черт знает где черт знает с кем зимними вечерами. Еще и без шапки небось ходил…

— Ну мам…

Тогда-то и выяснилось, что у Сергея температура 39. Его откровенно лихорадило. Миссия была на грани провала. После ожесточенных споров мама приняла как волевое, так и соломоново решение.

— Ладно, давай свою чертову пластинку, я сама ее отнесу. Объясни только подробно, куда и кому именно ее отдать. Хорошо, я вручу ее лично в руки этому твоему Ляху… Вот поколение какое пустое растет, что у них за интересы? В наше время такого не было…

— Ну мааааааааам…

***

Тут надо заметить, что мама у Сергея была не простая, а заведующая отделом культуры одесского обкома КПСС, что бы это ни значило. И конечно же она была прекрасно осведомлена, что за незаконный оборот винила могли быть неприятности. Поэтому она решила действовать дерзко, смело, не стандартно. Вот почему, только подойдя к вахте, она сразу предъявила свою могущественную ксиву. Не для того, чтоб запугать кого-то, а напротив – для демонстрации лучших побуждений, мол, не переживайте, все нормально, я своя, вот мои документы. И, да, кстати, позовите Сергея Ляховича, я, собственно, к нему.

В это время мимо вахты проходили кубинки, хорошо знавшие как Ляха, так и особенности коммунистического строя страны, в которой они учились. Именно они первые ворвались в комнату Ляха с перепуганным лицом и милым испанским акцентом:

— Лях! За тобой пришли!

— Кто?

— Они, Лях, они! Коммунисты! Мы все видели! Кто-то сильно тебя ищет, и корочку свою коммунистическую всем в лицо тыкает!

Лях вообще был большим умничкой, выпивохой и рубахой-парнем, что отнюдь не мешало, а скорее даже помогало ему заниматься такими невинными студенческими шалостями, как фарцовка и торговля пластинками, что в определенных кругах запросто подходило под определение «спекуляция». Так что Лях перепугался не на шутку. И, конечно, он сразу вспомнил вчерашний злополучный Пинк Флойд. «Вот я так и думал, не надо было его давать! Даже Сереге!»

Лях запаниковал. Надо было валить. Но куда? Кубинки предложили спрятаться у них в комнате, а они пока пойдут разнюхать, что там, на вахте, происходит. А на вахте не происходило ничего особенного. Как только мама засветила корочкой, все окружающие приняли нарочито равнодушный вид. Кто? Ляхович? Нет, мы не знаем, где его комната. Да и его мы тоже не знаем. А что? У вас его пластинка? Что вы говорите! Так давайте мы ему передадим!

— Нет! Мне ее надо передать лично в руки!

Переговоры длились долго, но в конце концов искренность человеческих слов и эмоций взяли верх над безжалостностью коммунистической корочки, и друзья таки уговорили Ляха спуститься к вахте. Он, впрочем, сразу узнал маму своего друга, которую видел пару раз, и как-то успокоился. Забирая пластинку под овации всех присутствующих, Лях автоматически задал дежурный вопрос:

— И что? Как вам Пинк Флойд?

— Ничего. Перспективная группа. Из них выйдет толк.

И ведь она оказалась права. Олдскул. Раньше заведующие отделом культуры одесского обкома КПСС за версту чуяли настоящее искусство. А что сейчас? Нет ни заведующих, ни обкомов, ни КПСС, ни Пинк Флойд, ни настоящего искусства. Эх, какое время просрали…

 Источник: