RIP DAVID BOWIE
Я засиделся накануне и проснулся поздно, чтобы узнать шокирующую новость. Умер Дэвид Боуи. Не знаю, смогу ли я сейчас написать что-нибудь связное. Он обладал невероятным талантом, невосполнимая потеря для Музыки и Культуры. Он был одновременно самым близким и самым недоступным, всегда притягательный, постоянно меняющийся и… шокирующий. Очень трудно осознать, что его больше нет. Я не мог даже представить, что он был настолько близок к смерти. Хотел бы я сказать что-то… Очень печально. Искренне соболезную его семье. Но такова жизнь. Мое почтение, Дэвид Боуи, Звездный Человек, Герой. Покойся с миром.
Брай
Дэвид Боуи и мы, парни из Queen, были из одной страны, мы даже жили довольно близко друг от друга, в Лондоне, но наши встречи всегда были мимолетными. Случилось так, что мы все одновременно оказались в маленьком сонном городке под названием Монтре в Швейцарии. В 70-х мы работали там с Дэвидом Ричардсом в небольшой студии под названием Mountain Studios, и нам так понравилось, что мы ее купили, и продолжали работать в ней много лет, пока не умер Фредди. Дэвид Боуи в это время жил в Швейцарии, совсем близко, и поскольку мы были немного знакомы, он зашел поздороваться, когда мы записывали очередной альбом.
Воспоминания уже несколько расплывчаты, но я помню, что мы очень быстро решили, что лучший способ познакомиться друг с другом — поиграть вместе. Поэтому мы спустились в студию и взяли наши инструменты. Было весело играть попурри из вещей, которые мы все знали. Но потом мы подумали, что раз уж мы собрались, было бы круто создать что-нибудь новое. Каждый из нас показал свои наработки, моим вкладом был тяжелый рифф в Ре-мажор, который крутился в моей голове. Но что нам действительно понравилось, так это басовый рифф, который начал играть Дики, шесть нот на месте и затем ход на кварту вниз. Та-та-та-та-та-та-там, в общем, вы знаете. Но вдруг нас одолел голод, и мы отправились в местный ресторан, чтобы поесть и выпить приличное количество вина (местное вино, которое пьют в Монтре, это секретный рецепт из давних времен).
Спустя два или три часа мы вернулись в студию. «Какой у тебя был рифф, Дики?» — спросил Дэвид Боуи. «Я играл так», — ответил Джон Дикон. «Нет, было не так, — сказал Боуи, — было вот так». Я увидел, как ДБ подошел, положил руку на гриф гитары Джона и остановил его. Это был довольно неловкий момент, все могло пойти наперекосяк. Дики не особенно нравилось, когда кто-то говорил ему, что нужно делать, а тем более мешал ему играть! Но он был в хорошем настроении, и работа продолжалась. Затем мы начали импровизировать, используя рифф как отправную точку. На этом этапе, если бы не Дэвид, мы просто разошлись бы по домам, чтобы обдумать идею и структуру песни.
Но Дэвид сказал что-то вроде: «Мы должны довериться инстинкту. Что-то должно произойти». И он был прав, это случилось. Я придумал короткий бренчащий рифф поверх басового риффа Джона (Дэвид был абсолютно уверен, что его нужно играть на 12-струнке, и позднее я перезаписал его так, как он сказал). Потом мы обсуждали, как будет развиваться бэкинг-трек. Мы уже имели нечто похожее на куплет, затем тихий задумчивый кусок, который переходил в кульминацию, куда мне удалось всунуть мой тяжелый рифф. Помню, я сказал: «Круто — это звучит как The Who!» В этот момент Дэвид нахмурился: «Это не будет похоже на The Who, когда мы закончим!»
На тот момент это еще не было песней… ни вокала, ни слов, ни названия. У нас не было никаких идей, о чем будет эта песня — только инструментальный бэкинг-трек. Но действительно драйвовый. Рожденный абсолютно спонтанно, он был свежим, как ромашка. Остановиться на достигнутом? Уйти, чтобы написать песню когда-нибудь потом? Дэвид был против.
Он предложил особую методику группового создания песни, подобную тому, как мы сделали бэкинг-трек. Идея заключалась в том, что каждый из нас по очереди заходил в вокальную кабинку и, слушая только трек, но не слушая друг друга, мы произносили вслух все, что приходило в голову, любые слова, которые подходили к существующей аккордовой последовательности. Фредди при этом записал свои удивительные слоги De Dah Day, очень необычные, которые потом вошли в финальный микс.
Следующий шаг состоял в том, чтоб вырезать «лучшее из» и сделать компиляцию вокального трека, который затем будет использоваться в качестве шаблона для финального вокала. Это было довольно странно, раньше мы никогда такого не делали. Поздно вечером мы все отправились по домам, имея набросок песни, которую предварительно назвали «People on Streets», потому что эти слова были в нашей записи.
Мы договорились собраться в студии снова на следующий день, у меня появились кое-какие идеи, которые я хотел записать. Но Дэвид пришел в студию первым, и он сказал, что он хотел бы дописать песню сам, потому что он уже знает, о чем она будет. Опуская подробности, вот что произошло дальше. Мы оставили Дэвида в покое, и он написал лирику, которая теперь сосредоточилась на словах «под давлением» из существующей лирики. Мы чувствовали себя немного не в своей тарелке, но у Дэвида действительно был момент озарения, лирика получилась очень интересной. Рассказывать дальше?
Когда дошло до микширования трека, я решил в этом не участвовать (что удивительно, обычно я оставался в студии до последнего), чтобы было меньше поваров, которые могут испортить бульон. Роджер давно уже был большим поклонником Боуи, он взял это на себя, он очень помог добиться того, чтобы работа была закончена. Окончательный микс делали в Нью-Йорке через несколько недель. Это уже другая история, меня там не было, и все, что я знаю — у Фредди и Дэвида были разные взгляды на то, каким должен быть микс, к тому же, у инженера были проблемы со студийным пультом! В итоге они как-то достигли компромисса… это был быстрый, сырой мониторный микс. Но именно этот микс стал альбомным треком и также синглом, который завоевал популярность во всем мире.
С той поры Роджер проводил время с Дэвидом. Мы все постоянно сталкивались друг с другом на джаз-фестивале в Монтре, у Клода Нобса (создателя фестиваля) или в доме Чарли Чаплина — его жена была другом Дэвида и была очень гостеприимна. Мы действительно успели подружиться, и я помню, что Дэвид был очень ласков с моим маленьким сыном Джимми… он играл с ним на полу в доме Клода.
Прошло время… в следующий раз мы встретились на репетиции концерта Freddie Tribute, который организовали я и Роджер после того, как мы потеряли Фредди. Я почувствовал себя довольно странно, когда осмотрелся в репетиционной комнате и осознал, что на раскладных стульях в ряд сидят, ожидая свой очереди, Роджер Долтри, Роберт Плант, Джордж Майкл и Дэвид Боуи. Дэвид был к нам очень внимателен, и когда он выступал в шоу, был момент, который полностью остановил шоу: он опустился на колено и произнес молитву. Если вы посмотрите на наши лица в видеозаписи в тот момент, вы увидите, что для нас это было такой же неожиданностью, как и для зрителей! Дуэт Дэвида с Энни Леннокс, который они спели в тот вечер, стал легендарным. Но почти все, что делал Дэвид, было легендарным.
Всегда непредсказуемый, не поддающийся классификации, обладающий безграничным воображением и удивительным бесстрашием, безусловно, он является одним из величайших британских музыкантов. Я очень горжусь тем, что мне довелось с ним работать.
RIP David
Bri
Комментариев нет:
Отправить комментарий