Молдаванка

Молдаванка для меня — это поэзия и криминальная драма. Это женщины в нарядных домашних халатах, это стихийные рынки, это нищета, это лучшее место для драматических сюжетов. Здесь я провела лучшие годы своей жизни. В дошкольном возрасте меня сюда привозили каждое лето на трамвае. С тех пор я люблю трамваи, транспорт детства: ты уютно сидишь на коленях бабушки и поешь или выкрикиваешь название остановок раньше кондуктора. 

По рассказам бабушки, ее семья приехала сюда из Таганрога на телеге: она, муж и пятеро детей. Дед построил дом из того, что было. Они мечтали найти тут лучшую жизнь, но здесь они её не нашли. Дед тяжело работал на судоремонтном заводе, потом долго болел. Бабушка шила валенки и кормила пятерых детей с больным мужем. Четверых сыновей впоследствии она похоронила. На старости лет родители забрали её к себе, но её душа осталась на Молдаванке. При любой возможности она брала меня и ехала на любимую Колонтаевскую.

В детстве мы воспринимаем действительность ярко и позитивно. Все, включая Молдаванку, кажется красивым, необычным и празднично-волшебным. Хотя после бетонно-коробочного многоквартирного дома на Таирова иначе Молдаванку я и не могла воспринимать. Старый двор с милыми покошенными домиками, построенными из подручных материалов, палисадники, ржавые почтовые ящики, разноцветное белье на подпорках, старый кран, огромная голубятня, лоскутное одеяло, репродукция «Княжны Таракановой», красный деревянный туалет в конце двора с уже не нарисованными, а живыми крысами...

Сейчас, много лет спустя, запах Молдаванки, запах сырости, смешанный с канализационными зловониями, переносит меня в далекое детство. В мое совсем нескучное детство с экскурсиями по крышам и голубятням, с походами на Староконный рынок и в кинотеатр «Мир», где показывали итальянское и индийское кино. Моя двоюродная сестра Инночка часто читала мне сказки, пластинки, слушая которые выдумывала героев, а потом удивлялась, увидев их в мультфильме. Помню одинокую старушку бабу Цилю, она часто звала меня в гости. Мне — пять, ей — девяносто, но мы чудесно дружим, рассматриваем слоников на её старом резном комоде и пьем чай из очень красивых фарфоровых чашек.

У красавицы Инночки были большие карие глаза, яркие от природы губы и иссиня-черные густые волосы. В свои 16 она была необыкновенно спелой и хорошенькой, наверное, поэтому очень рано вышла замуж, влюбившись в Гошу со Средней. Гоша был из еврейской семьи, ездил на мотоцикле, его мама продавала похоронные венки возле Еврейской больницы. У Гоши был свой бизнес — он с братом варил раствор на продажу. Бизнес довольно распространенный в этом районе, впрочем, как и продажа похоронных венков. В 38 номере, возле таксопарка, например, продавали вообще все, любые виды наркотиков и алкоголя — и это при Горбачеве с его нелепым законом. 

Инночка жила в сарае, домом эту странную постройку сложно назвать. Вместо канализации стояло ведро во дворе, соответствующий запах тоже стоял. На её окне всегда были красивые бутылочки французских духов, и ездила она всегда исключительно на такси. Мы все реже виделись, после её посещений я не находила своих вещей.

Когда я думаю о сестре, я вспоминаю цитату из Библии, первое послание к Коринфянам святого апостола Павла: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести.»

Возможно, Он не учитывает характер, психологические особенности, тип личности, акцентуации и т п. А может он случайно перегибает палку… Она не перенесла «перегиба».

Я не плакала на её похоронах. Я просто не ассоциировала лежащую в гробу старуху со своей красавицей сестрой. По двору были разбросаны окровавленные полотенца, по её лицу и иссиня-черным волосам ползали вши. Много лет спустя, навещая её на втором кладбище, я не могла найти её могилу. Плиту с её именем убрали и положили плиту с именем её мужа. 

Хорошо, что бабушка Мария умерла намного раньше — на её долю выпало и так слишком много похорон. Первого сына она похоронила совсем маленьким. Второй умер от воспаления легких. Третий — от остановки сердца. Четвертый — от цирроза. Счастьем её жизни были мы, её внуки. Она не выделяла любимчиков, старалась баловать всех, пыталась угодить всем. Удары судьбы не повлияли на её характер, она была кроткой и мягкой. Наверное, лучшей бабушки и не придумать.

Последние годы она перестала выходила из дома, часто разговаривала с умершими сыновьями, иногда просила меня открыть балкон и впустить их, чтобы они не мерзли. «Перегибом палки» в её судьбе была смерть внука. За пару месяцев до трагедии она позвала меня к себе в комнату и сказала:

- Викочка, скажи честно, когда привезут гроб Вадика? Я знаю, что он погиб, зачем вы от меня это скрываете?

Я расплакалась — брат был жив.

- Бабушка ты говоришь глупости, это все действие твоих таблеток, успокойся!

Гроб моего брата привезли через два месяца, вскоре она ушла за ним. Все-таки, он был её любимчиком.

Помню далекий летний день на Молдаванке, бабушка печет блины, мы, трое ее внуков, играем в палисаднике и считаем, кому сколько исполнится в далеком 2000 году. 2000 год я встречала без них.

Источник...