Блогер Свирид Опанасович рассказал, почему не стоит культивировать образ украинцев как народа-жертвы и о лжи, которую невозможно замаскировать
В 2016 году популярный в Сети сельский аналитик Свирид Опанасович стал известен ещё и как историк — в январе стартовали продажи первого тома "Истории Украины от Деда Свирида".
Свирид Опанасович месяц подписывал книги — желающих получить автограф оказалось более 3 тысяч читателей, а общий тираж книги к концу года вырос до 20 тысяч. Вконец испортил почерк, зато принёс радости не меньше, чем Дед Мороз, и получил опыт общения с читателями из всех регионов страны.
Вскоре ему придётся повторить подвиг — в январе 2017 года выходит в свет второй том его "Истории". Воспользовавшись поводом, Фокуспоговорил со Свиридом Опанасовичем об отечественной истории, о том, как её преподают в школе и о перспективах Украины.
Две версии истории
Не страшно было браться за фундаментальный труд?
— Я не ставил цель писать серьёзный научный трактат. Это скорее занимательное изложение отечественной истории, хотя на первом месте там все-таки история. Браться за такую работу мне не было страшно, поскольку, если я и дилетант, то достаточно продвинутый. Всё-таки у меня есть историческое образование, я работал в школе преподавателем истории, и в своё время подрабатывал репетитором.
Всё началось с того, что по настоянию своих читателей в Facebook я к каждым выходным писал исторические параграфы — эдакий импровизированный интернет-учебник истории Украины, написанный простым языком сельского деда. Когда их набралось с десяток, ко мне стали обращаться издательства — надо печатать. Сначала я, естественно, отказывался — в Украине столько исторических исследований, зачем ещё одно? Но потом оказалось, что волонтёры уже и так отвозят распечатанные параграфы на фронт и там они интересны воинам. Тем более к тому времени одна настырная женщина-издатель убедила меня, что спрос будет.
Я решил в весёлой, потешной манере рассказать правдивую историю, параллельно развенчивая мифы. Хотел дать читателям панорамный взгляд на историю народа, земли, подчёркиваю, не национальности и не государства, а народа, который включает в себя все этносы, находящиеся на территории Украины. Во втором томе, например, разбирая историю средневекового Крыма, прослеживаю этногенез крымских татар. Есть и отдельный параграф о молдаванах, где я рассказываю, как возникало очень сильное средневековое молдавское государство, сыгравшее немаловажную роль и в украинской истории. Вообще, наши школьные учебники грешат изложением изолированной от соседних народов истории Украины, а это её очень обедняет и деформирует.
"Есть известный анекдот: англичане издают 50 томов, которые называются "Кое-что из жизни слонов", а у американцев выходит брошюра "Всё о слонах". Я предпочёл английский подход: кое-что из истории Украины"
Раздумывая над книгой, я стоял перед выбором: написать кратко, в одной брошюре, или более полно. Есть известный анекдот: англичане издают 50 томов, которые называются "Кое-что из жизни слонов", а у американцев выходит брошюра "Всё о слонах". Я выбрал английский подход: кое-что из истории Украины. Но в пяти томах. Первый охватывает период от заселения территории современной Украины первобытными людьми и до середины ХІ века (пик могущества Руси). Второй, который уже дописан, — от Ярослава Мудрого до начала Хмельниччины. Третий — от Хмельниччины до национального возрождения ХIХ века, четвёртый посвящён истории Украины в ХХ веке. Наиболее сложным для меня будет, думаю, последний — "Україна: столiття XXI". В XXI веке произошло уже две революции, есть о чём писать, но книга будет в некоторой степени футурологической: дед собирается поразмышлять о том, как будут дальше развиваться события, на что нам нужно обращать внимание, чего бояться, а чего – нет.
Когда ждать следующих томов?
— Второй том выйдет в январе, в 2017 году планирую издать также третий и четвёртый тома, а в 2018-м — добивать пятый. Мне уже сейчас предлагают делать цикл — написать также историю соседних стран. Не секрет, что украинцы в массе своей смутно представляют себе историю Молдовы, Беларуси, Венгрии, Словакии, Румынии. С историей России, Польши и Турции дела обстоят несколько получше, но здесь мы сталкиваемся с огромным количеством мифов и фальсификаций — каждая из этих стран стремится утвердить свою версию истории, окончательно запутывая дело. Вот чтобы украинцам было легче увидеть собственную историю в контексте историй наших соседей, видимо, есть смысл взяться за такой цикл. Уж не говорю, что и история крымских татар, а лучше говорить — крымцев — настолько фальсифицирована, что давно заслуживает отдельной, написанной в расчёте на массового украинского читателя, книги.
Стоит учесть, что пишу я свои книги в свободное от работы время, потому дело движется намного медленнее, чем если бы это было моим основным занятием. Но это моё хобби постепенно захватило и мою семью, которой, пользуясь возможностью, я просто обязан выразить самую искреннюю признательность. Особенно жене, ведь, обладая прекрасными организаторскими способностями, она взяла на себя заботы по организации издания и распространению нашей книги.
Подчеркну, что для меня это не есть способ заработка. Это, как я иногда шучу, мафиозно-коррупционный сговор деда Свирида и его читателей. Он заключается в том, что дед пишет очередную книгу, читатели её покупают, а вырученные деньги идут на помощь армии. Армия в свою очередь нас лучше защищает, читатели под её защитой спокойно работают, дед коварно пишет следующий том — и схема повторяется. Например, за вырученные средства от первого тома, мы приобрели и передали армии современный реанимобиль повышенной проходимости.
Украинская история не раз редактировалась, начиная с древних летописей. Как вы определяли, какие источники заслуживают доверия?
— Это для меня не является проблемой, потому что на истфаке нас хорошо натаскивали на критике источников, учили отсекать подозрительные и недостоверные. Работа историка похожа на работу криминалиста, который по крупицам достоверных фактов восстанавливает всю картину.
"Наконец-то украинцы решили создать своё государство. Они его не очень-то любят, но раз без него уже никуда — чёрт с ним, пусть будет"
У нас проблема не в том, что история недостоверна. Недостоверен тот вариант истории, который преподносится широкому читателю. А среди профессиональных историков этой проблемы как раз не существует. Например, никто из серьёзных российских специалистов не отрицает, что шапка Мономаха не принадлежала Владимиру Мономаху, они прекрасно знают, что это сшитая уже в XIV веке тюбетейка золотоордынского хана Узбека. Но публике преподносится версия о том, что преемственность россиян идёт от Киевской Руси, а в качестве доказательства показывают шапку Мономаха. Хотя на самом деле современная Россия имеет такое же отношение к Руси, как тюбетейка хана Узбека к Владимиру Мономаху.
Сейчас много говорят о присвоении Россией украинской истории. Как часто вы сталкивались с подтверждением этого тезиса?
— Это неоспоримый факт, что лет триста, а то и больше, история целенаправленно фальсифицировалась. Целые летописные своды не дошли к нам в первоначальном виде, многие просто исчезли или были переписаны. Екатерина прямо поставила перед своими историками задачу создать историю России, чтобы она была не хуже истории европейских стран. Подогнанная под нужды империи, и во многим просто выдуманная в XVIII веке версия истории России, с позднейшими модификациями и дополнениями, успешно дожила до наших дней и до сих пор преподаётся в российских школах и вузах. Однако современный уровень исторических знаний позволяет разрушить эту искусственно созданную концепцию, чем многие объективные историки с удовольствием и занимаются. В ответ защитники российской великодержавной школы проявляют остервенение и пишут разные весёлые глупости. Вроде того, что разговорным бытовым языком во времена Киевский Руси был церковнославянский, из которого якобы вырос современный русский язык.
Нельзя, однако, не признать, что даже в Украине российские великодержавные представления об истории Руси прочно укоренились в сознании людей. У нас же огромное количество людей судит об исторических событиях на основании российской массовой культуры — книг, фильмов и даже мультфильмов. Собственно говоря, очистить нашу историю от мифологических напластований и показать её в естественном виде — одна из моих целей. При этом я не идеализирую историю и не обхожу откровенно позорные её страницы, такие как еврейские погромы, например.
"Решили завести себе государство"
Вы уверены, что украинцы не терпят прямой преемственности во власти. Когда пришли к этой мысли?
— Ещё в конце 80-х, мне, студенту истфака, пришла в голову мысль, что в Украине не может быть монархических или даже политических династий. Вот просто не может. Ведь все попытки проигнорировать эту историческую аксиому всегда заканчивались очень и очень плохо.
"Дипломатия времён Кучмы — просто апофеоз профессионального нищенства. Дипломаты только тем и занимались, что ходили по правительствам разных стран и плакали: "Чернобы-ы-ыль. Дайте денег"
Вообще, по моим наблюдениям многие современные попытки написать историю Украины сводятся к тому, что берётся привычный шаблон, скажем, истории России, с её сакрализацией личности правителя, и пишется похожая история, только на место царей ставят гетманов, а роль российского дворянства играет украинская шляхта. Выходит ярко, красиво и неубедительно. Потому что не учитывается самобытность украинского народа, который всегда смотрел и на гетманов, и на шляхту приблизительно так, как мы сейчас смотрим на наших президентов и народных депутатов.
Вот у деда Свирида есть своя теория, согласно которой украинский народ сохранился и сумел выжить в достаточно неблагоприятных исторических обстоятельствах благодаря такому уникальному явлению, как "небайдужi громадяни" — то есть та активная часть, которая в трудное время брала на себя ответственность за судьбу родной земли, седлала коней или заводила двигатели своих машин и спешила на защиту народа. Мы видели таких людей в большом количестве на Майдане, но это не значит, что раньше подобного не было. Ещё во времена Руси горожане не раз самостоятельно защищали свои города от кочевников, фактически без помощи князей и их дружин, которые как раз куда-то отлучались. А надо было — свергали князей и выгоняли их в связи с профнепригодностью. Позже, поняв, что ни литовские князья, ни польские короли не собираются защищать украинские земли от набегов татар, "небайдужi громадяни" того времени сами организовали свою защиту, примером чего стала Запорожская Сечь. Таким образом, постепенно сформировался национальный характер украинцев, которые по способности к самоорганизации поныне не знают себе равных.
Было только несколько случаев, когда этот защитный панцирь из "небайдужих громадян" слабел, и народ получил сильные удары. Это Руина, когда в погоне за властью активные граждане массово перебили друг друга, после чего поколение тех, кто может защищать страну, ещё не успело восстановиться, и в итоге стала возможной зависимость Украины от московских царей с последующим закрепощением и прочими прелестями жизни в российском государстве. Второй случай — Голодомор, который случился из-за того, что после Первой мировой, а затем Гражданской войны огромное количество здоровых сильных мужчин выбили, народ остался беззащитным. Сейчас, в XXI веке, генофонд неравнодушных граждан полностью восстановлен.
То есть вы с оптимизмом смотрите в будущее?
— За украинский народ я совершенно спокоен. Чего не могу сказать о государстве. Впрочем, украинцы, кажется, сейчас твёрдо решили иметь свою государственность, значит, и за государство Украина можно не переживать.
Сейчас украинцы, наконец, определились, что хотят по-настоящему независимой страны. Как часто такое бывало прежде?
"От государства требуют не мешать работать. Задача государства — обеспечить чёткие правила и порядок на улицах, а остальное — не его дело"
— Есть разница между жить в независимой стране и быть хозяином на своей земле. Украинский человек на своей земле практически всегда чувствовал себя хозяином. И в советское время тоже: глупо пытаться преподносить советский период, как времена большевистской и уж тем более российской оккупации. Проще всего сказать, что мы всю жизнь были оккупированы и мечтали освободиться и вот теперь – наконец-то. На самом деле, наконец-то украинцы решили завести себе государство. Они его не очень-то любят, но раз без него уже никуда — чёрт с ним, пусть будет.
Зачем политики культивируют образ народа-жертвы?
— Это очень удобно. В 90-е годы, например, Украина была мировым рекордсменом по "жебрацтву". Дипломатия времён Кучмы — просто апофеоз профессионального нищенства. Дипломаты только тем и занимались, что ходили по правительствам разных стран и плакали: "Чернобыль, Чернобы-ы-ыль. Дайте денег". Перепуганная Европа, США и Япония давали деньги на проект "Укрытие", Леонид Данилыч, ухмыляясь, доил весь мир так, что все вокруг страшно завидовали, особенно Лукашенко, ведь белорусские земли тоже пострадали. Насобирали несколько миллиардов, зато погубили репутацию украинских сельхозпроизводителей. До сих пор хлеб продаём разве что в Африку, хотя одним только экспортом продовольствия Украина могла бы обеспечить себе первые строчки в рейтингах наиболее благополучных стран мира.
Это традиция новейшего времени?
— В большей степени да. Хотя у меня возникает чувство, что, например, украинскую литературу специально направляли по слезливо-жалостливому пути. Какого ни возьми классического украинского поэта или писателя, из тех, которых печатали, у них везде: страдаю, мучаюсь и плачу. Не исключено, что в ХIX веке царская цензура целенаправленно пропускала только подобного рода литературу, допуская лишь изредка появление малороссийских комедий по мотивам сельской жизни. Таким образом, данный великим Котляревским мощный старт естественной для Украины весёлой и умной литературы, продолжения так и не получил. А как следствие этого укоренился образ украинца — "вічно зажурений та зітхаючий селянин у смушевій шапці". У которого, естественно, не может быть даже помыслов о своём государстве.
Сейчас мы избавляемся от комплекса жертвы?
— Его, по большому счёту никогда и не было. Даже украинский крестьянин в царские времена "не журився i не плакав", а был вполне себе на уме "заможним хлiборобом", не стеснявшимся, если надо, сесть на коня и взять в руки винтовку.
Для новорожденного СССР украинцы были очень опасным приобретением, не зря большевистское руководство так заигрывало с национальными чувствами украинцев, а из-за них и с другими народами Союза. И ведь опасения большевиков не были напрасными — именно украинцы своим референдумом вколотили в гроб СССР решающий гвоздь.
Сейчас же подрастает новое поколение, качественно отличающееся от прежнего. В 1991 году, когда распался Советский Союз, все голосовали за независимость и вокруг говорили о том, что Украина восстала. Однако это была еще не Украина, а УССР, населённая хоть и украинцами, но с сильным советским менталитетом. Люди были убеждены, что государство им должно. Сейчас же другие настроения, от государства требуют не мешать работать. Задача государства — обеспечить чёткие правила и порядок на улицах, а остальное — не его дело. Когда человек понимает, что деньги, которые он получает, им заработаны, что это не чья-то подачка, он совершенно иначе к себе относится. Мне кажется, что таких людей становится всё больше, улетучиваются иждивенческие настроения времён УССР, которые, кстати, экстраполировались на международные отношения.
Ведь очень важно, как нас воспринимают за рубежом. Когда к тебе постоянно приходит сосед с заплаканным лицом и просит помочь, в конце концов, говоришь ему: "Иди отсюда, дорогой". А когда видишь, что сосед всё время работает, при этом готов и тебе помочь, ты ему тоже всегда поможешь, когда потребуется. С новым президентом США Трампом, например, следует разговаривать, как сильный с сильным. Американцы сильных партнёров уважают и ценят. А слабым, хоть и помогают, но нехотя и с каждым разом всё меньше и меньше.
Кичащиеся имперским прошлым народы после развала империй обычно впадают в ничтожество, – Свирид Опанасович
Какие попытки обрести государственность в прошлом могли увенчаться успехом?
— Есть расхожая фраза: история не имеет сослагательного наклонения. Но это не совсем так. Современная историческая наука основательно изучает не только течение исторических процессов, но и существовавшие на разных этапах развилки. Я считаю, что рассматривать такие развилки — что могло бы быть — не только интересно, но и очень полезно. Вот если бы, например, наши князья не поддержали половцев в борьбе с монголами, они бы, в принципе, могли и не пойти на Русь. Тогда и история пошла бы совершенно другими путями. Или если бы прожил дольше Конашевич-Сагайдачный, который уже вёл дело к широкой автономии казацкого государства, но, сражённый турецкой отравленной стрелой, умер вскоре после Хотинской битвы. Автономия или даже фактическая независимость Украины в составе Речи Посполитой вполне могла была быть достигнута эволюционным путём. Но этого не случилось, пришлось решать проблему революционно. И началась Хмельниччина.
У нас был приличный шанс в 1917-1918 годах, ведь получилось у Финляндии и Польши. Но тогда руководство УНР оказалось не на высоте исторических задач, да и гетману Скоропадскому, по его же выражению, "Бог не дав сил". Были и другие причины поражения Украинской революции, но скорее всего тогдашние "небайдужі громадяни" не особо увлеклись идеей собственной государственности. Их волновали другие вопросы, прежде всего земельный вопрос и социальная справедливость, хотя и желание "отстаньте от нас все" было достаточно сильным. Однако было бы опрометчиво говорить, что поражение Украинской революции было для Украины чистым проигрышем. Понимая, с кем имеет дело, советское руководство было вынуждено создавать союзное государство, а не унитарное. Пусть Сталин позже и превратил СССР в сверхунитарное государство, но не обеспечил его сохранность на века. И спустя каких-то 38 лет после его смерти Советский Союз спокойно распался.
Та же украинизация, которая происходила при СССР, — это попытка откупиться: вот вам национальные танцы, язык, литература, всё, что угодно, только государство советское не разваливайте. Украинцы получили возможность развивать в рамках УССР свою национальную культуру. И пришли к 1991 году с уровнем национального самосознания гораздо более высоким, чем в 1917-м. Так что спешить записывать советские годы в сплошной пассив я бы не спешил. Хотя, конечно, Голодомор, сталинский террор, да и общее нищенское существование народа в советскую эпоху светлым и радостным периодом истории Украины назвать нельзя.
Вам не кажется, что в случае с Россией мы имеем давно устоявшуюся традицию отстаивания своих интересов — нередко запредельно циничную?
"С помощью якобы устного народного творчества Россия последовательно уничтожала национальную гордость многих народов, искусственно формируя имидж анекдотичных "молдаван", "хохлов", "эстонцев", "татар"
— Вы, видимо, имеете в виду традиции российского государства, которое часто действует запредельно цинично, сохраняя при этом невозмутимый вид и уверенность в своей правоте. Это абсолютно справедливое замечание, и многие пытаются искать корни такого политического почерка Москвы кто в Византии, кто в Золотой Орде, а кто и в обоих государствах сразу.
Но не стоит упускать из вида такой феномен, как характерное для российского государства естественное двоемыслие. Развязывая войну, оно искренне полагает, что делает благое дело, а, погубив множество жизней, требует от растерзанной страны благодарности. Не дождавшись — обижается. Убивать, чувствуя к жертве одновременно любовь, ненависть, презрение и обиду — это очень в стиле российского государства.
Помню, как-то венгры старшего поколения рассказывали мне, как в школьные годы их организованно водили в советские гарнизоны выступать перед военнослужащими с концертами. Им приходилось петь песни, прославляющие советскую армию и советского воина-освободителя. Российскому государству очень важно слышать благодарность от детей убитых им родителей. Но это не следствие какого-то садизма, это обыкновенное российское двоемыслие, позволяющее человеку легко видеть в чёрном белое и наоборот.
Самый свежий пример подобного двоемыслия — искреннее негодование россиян из-за отсутствия со стороны украинцев соболезнований по поводу убийства посла Карлова и крушения Ту-154. Тех самых украинцев, которых они искренне обзывали фашистами, распявшими мальчика в Славянске. Сопоставить эти два факта и понять их несуразность в России никто не считает нужным. Тем более не станет вдаваться в такие детали, как воцарившийся в мусульманских странах шок при виде разрушенного Алеппо и погибших под российскими бомбами сирийских детей. Зачем усложнять себе жизнь? Ведь двоемыслие это так удобно.
Отдельный вопрос о любви и братских чувствах, которые россияне якобы испытывают к другим народам. Они, скорее всего, искренне говорят о своём уважении к другим национальностям. И точно так же искренне смеются над анекдотами, унижающими честь и достоинство этих национальностей. Касательно этих анекдотов на национальную тему есть серьёзные подозрения, что в России и в СССР они культивировались централизованно, с целью создания самым сильным и опасным для позиций Москвы народам имиджа недотёп. Классика жанра — анекдоты про чукчей. Сейчас в России, похоже, никто не помнит о трёх русско-чукотских войнах, победы в которых последовательно одерживали именно чукчи, они оказались сильными и бесстрашными воинами. Победить их Москве удалось, лишь ознакомив этот народ с таким достижением цивилизации, как водка. А потом, скорее всего, дабы поскорее забыть позор поражений и выветрить из исторической памяти образ непокорных чукчей, появились разные вымышленные истории об их глупости, позже был снят фильм "Начальник Чукотки", после которого анекдоты заполонили просторы СССР.
На этом примере мы видим, как с помощью якобы устного народного творчества Россия последовательно уничтожала национальную гордость многих народов, искусственно формируя имидж анекдотичных "молдаван", "хохлов", "эстонцев", "татар" и других подозрительных национальностей. Которые, впрочем, платили россиянам той же монетой.
Стоит упомянуть и о чрезвычайно селективной исторической памяти России. В ней есть место только для великих побед и великих обид, нанесённых России. И в том, и в другом случае зачастую вымышленных. Но Россия живёт в той реальности, а её руководство в той реальности действует, искренне полагая, что вершит историческую справедливость. На практике получается запредельный цинизм.
Зачем нужна честность
Школа даёт детям исторические знания?
"Украина всё ещё находится в процессе выработки своего взгляда на отечественную историю, это естественный процесс и тут важно не наделать глупостей"
— Я не могу сказать, что удовлетворён преподаванием истории в школе, которое скорее отбивает у детей желание учить и знать предмет. Вот вы, скажем, захотели научиться водить автомашину и получить права. И у вас на выбор есть две школы. В одной вам быстро расскажут теорию устройства машины, помогут изучить ПДД и приступят к практическим занятиям. В другой же школе практические занятия не предусмотрены вовсе, зато всё время обучения вам придётся зубрить перечень деталей двигателя, ходовой части, вы должны будете наизусть знать названия и функции всех этих клапанов, форсунок и муфт. Уверен, что ученики этой второй школы потеряют интерес к учебе уже на первом занятии. А с тяжким трудом заученные названия деталей забудут сразу же после сдачи экзамена. Машину же водить они так и не научатся.
Наших детей в школе заставляют зубрить сотни дат, имён, географических названий и прочих исторических "форсунок". Однако не учат панорамному взгляду на историю, не учат чувствовать и понимать исторический процесс во всём его великолепии и, что для меня особенно удивительно, — не рассказывают об интереснейших людях, которые густо населяют историю. А если и рассказывают, то что-то малоинтересное и шаблонное, вроде это были железяки какие-то, а не живые люди.
Так вот, в "Історії України від діда Свирида" я пытаюсь рассказывать её так, чтобы и дети, и взрослые читали, не отрываясь. Мои книги густо населены реальными историческими персонажами, но они там не залакированы и не мумифицированы. Они говорят и действуют, как должны говорить и действовать живые, обуреваемые настоящими эмоциями люди. Но одновременно с этим идёт ненавязчивый рассказ о природе тех или иных исторических явлений, который сменяется описанием быта киевского ремесленника или монгольского воина. Интересные мальчикам батальные сцены сменяются рассказами об историях романтической любви, чтобы и девочки убедились — история предмет очень интересный. Ну и поскольку историю пишет сельский дед, ему позволительно употребление в тексте шуток-прибауток или иногда (крайне редко) проведение параллелей с современными нам событиями. В общем, я пытаюсь писать так, как хорошая хозяйка варит борщ — с разумной дозировкой всех необходимых ингредиентов, чтобы получилось в итоге и вкусное, и полезное чтиво. Не знаю, какой из меня кулинар, но пока что читатели очень хвалят. Что накладывает на меня дополнительную ответственность за качество приготовленных следующих томов, по прочтении которых читатели, надеюсь, почувствуют себя на дорогах истории увереннее.
Ещё одна проблема в том, что в школьных учебниках наша история преподносится в отрыве от европейского и мирового контекста. А у деда Свирида чётко видно, что, например, когда у нас Владимир Мономах думает, как бы собрать князей на Любецкий съезд, во Франции другой внук Ярослава Мудрого Гуго Великий садится на коня и двигается в Первый Крестовый поход.
Многие украинцы, воспитанные советскими учебниками, не могут принять разворота исторической науки, в штыки воспринимают, например, глорификацию УПА. Из-за того что мы не можем договориться о нашем прошлом, возникают проблемы. Выход есть?
"Читатели чувствуют, где враньё: если есть преувеличения, фальсификации или попытки на что-то закрыть глаза, они сразу скажут: "Ага, что-то тут не то"
— Я бы не сказал, что проблема в том, что люди читали советские учебники. В 80-е годы учебники уже были сильно десакрализованы. Люди, которые по ним учились, видели, как рушатся мифы. В 1986 году в информационном пространстве началось такое... Тогда была популярной фраза: у Советского Союза очень непредсказуемое прошлое.
Намного больше других людей, которые ничему не верят, они говорят, что врут и советские учебники, и новые. И они во многом правы. Ведь если писать учебник по истории, используя российские лекала, — у нас были великие правители, великая государственная идея, а кругом были враги, которых мы крушили и всегда побеждали, а если и не побеждали, то очень геройски проигрывали, потому что наши герои самые геройские, а у врагов героев не было вовсе — то такая история будет в любом случае фальшивой и недостоверной.
Что же касается глорификации УПА, то понятно, что во многом это компенсаторная реакция на десятилетия самого оголтелого вранья, очернявшего национально-освободительное движение в западных областях Украины. Для советского государства это были вполне реальные и опасные враги, дискредитация которых являлась важным элементом плана по умиротворению недавно присоединённого к СССР региона. Аналогичные действия, кстати, осуществлялись и против так называемых "лесных братьев" (сами себя они так не называли) в Литве, Латвии и Эстонии. Однако пропагандистский накал свидетельствует не столько о чинимых УПА зверствах, сколько о масштабах опасности, которую советское руководство усматривало в наличии на её территории вооружённых повстанцев.
Есть, кстати, сведения, что развернутая против УПА пропагандистская кампания была следствием испуга тогдашнего руководителя советской Украины Хрущёва, не ожидавшего, что сопротивление в западных областях настолько масштабно и так хорошо организовано. Для идеологической борьбы с УПА даже вытащили из ГУЛАГа давно сидевшего там Остапа Вишню, которого прямо с лесоповала поместили в киевскую квартиру с приказом писать "Самостійну дірку". УПА тогда гордилась спасением знаменитого писателя и имела на то все основания.
Вместе с тем, УПА точно не состояла из херувимов. Желающие найти в её действиях примеры жестокостей не останутся разочарованными, их, как реальных, так и вымышленных, хватает. Но и желающие найти в истории УПА примеры стойкости и героизма тоже найдут их там в огромном количестве — повстанцы действительно проводили поражающие воображение успешные военные операции, одерживали блестящие победы и долгое время были реальной и главное — любимой населением — властью на огромных территориях. Бойцы УПА руководствовались не кровожадными инстинктами, а патриотическими чувствами. Они шли защищать родную землю и свой народ, и это тоже историческая правда.
"Украинцам действительно есть чем гордиться. Выжить в невероятно трудных исторических условиях, не потерять национального лица, не ассимилироваться, и сохранить жизненную энергию"
В любом случае сторонники и противники глорификации УПА схватились в борьбе друг с другом, не сильно заботясь об истине, которая их, похоже, вообще не интересует. Но вот что делать человеку, пытающемуся разобраться в реальных событиях, чтобы сформировать своё мнение? Посоветовать могу только одно — избегать конъюнктурную популистскую литературу, и читать объективные труды профессиональных историков. Их достаточно много. Если же читать написанные научным языком монографии тяжело, тогда придётся ждать выхода в свет четвёртого тома "Історії України від діда Свирида" (смеётся).
А на самом деле людям, которые работают в области популярной истории, нужно не восхвалять кого-то — он герой, значит, во всём идеален, а предложить достоверную картину происходившего на самом деле. Ведь читатели чувствуют, где враньё: если есть преувеличения, фальсификации или попытки на что-то закрыть глаза, они сразу скажут: "Ага, что-то тут не то", закроют книгу и никому верить не будут.
Украина всё ещё находится в процессе выработки своего взгляда на отечественную историю, это естественный процесс и тут важно не наделать глупостей.
Кто конкретно должен этим заниматься?
— Те же самые неравнодушные граждане, по большому счёту. Это было бы лучше всего. Потому что когда человек работает по государственному заказу, он в любом случае будет ориентироваться на государство. Вот Нестор Летописец работал на князя, поэтому у него князь прекрасно выглядит. А дед Свирид пишет книгу для людей, фактически, по их непосредственному заказу. Книга оказалась достаточно успешной с коммерческой точки зрения, и мне нет нужды искать средства для её финансирования. Более того, я последовательно отказываюсь от предложений помощи, которые поступают от оценивших мой скромный труд читателей. Они есть даже в государственных структурах. После выхода первого тома мне неофициально предложили содействие, от которого я вежливо отказался. Не потому, что я против государственной поддержки книгоиздательства, просто лично мне, как автору, важно сохранить независимость и непредвзятость. Тем более, помимо меня есть немало авторов, которым такая помощь была бы весьма кстати.
Другой вопрос — киноиндустрия, где опираться на собственные силы и средства, наверное, невозможно. У меня давно вызрела идея сценария, на основании которого, я уверен, можно было бы снять отличный фильм. Скорее всего, этот сценарий никогда не будет положен на бумагу, снять свой фильм — это из области фантастики, а я реалист. Но отечественный кинематограф всё же должен сыграть свою роль в историческом просвещении украинцев, ведь влияние кино — хотим мы того или нет — значительно мощнее, чем книги. Важно только, чтобы это не были недостоверные и пафосные поделки. Украинский зритель ждёт ярких, умных, интересных фильмов, снятых на правдивом историческом материале. Которые бы вселяли в зрителей уверенность в завтрашнем дне.
Украинцам действительно есть чем гордиться. Выжить в невероятно трудных исторических условиях, не потерять национального лица, не ассимилироваться, и сохранить жизненную энергию намного сложнее, чем сколотить свою империю. Кичащиеся имперским прошлым народы на самом деле намного слабее, поскольку после развала империй обычно быстро впадают в ничтожество. А пройти такой исторический путь, какой довелось пройти украинцам, им точно не по плечу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий