ИСПОВЕДЬ

- Отче, грешен я!

- Сын мой, успокойся, не волнуйся. Что случилось?

- Иду я домой из магазина, а по противоположной стороне улицы девушка шагает в шортах и белой тишотке обтягивающей, ну, такой, когда ничего не видно, но всё видно...

- Хм. Пока ничего особо греховного не вижу.

- Да, отче, но потом-то! Потом я обернулся и смотрел ей вслед, прямо остановился и вслед пялился. На её шорты! Пока она удалялась.

- Так, так, сын мой. Значит, на шорты? Пока удалялась?

- Да!

- И как она, удалилась?

- За угол свернула.

- А ты?

- А я вздохнул и домой пошел.

- Что же, сын мой, ситуация мне в целом становится понятной. Но не вижу ничего греховного.

- Да? А как же мои мысли?

- А что твои мысли?

- В мыслях согрешил я, отче! Господи, прости меня, во имя Отца и Сына и Святого духа.

- Погоди божиться, как это так - в мыслях согрешил?

- Мыслепреступление совершил, отче.

- Какое такое мыслепреступление?

- Ну... Отче... Представил себе...

- Что?

- Ну... Как я с ней...

- Продолжай...

- Как я с ней знакомлюсь!

- Сын мой, поведай точнее, что ты себе представил? Только ничего не таи.

- Ничего не утаю, отче. Представил, что раз, такой, свистнул ей! А она, как будто бы раз, такая, и обернулась. А я и говорю: "Девушка! Какая вы красивая, давайте с вами познакомимся! Меня зовут Геннадий, а вас?" А она отвечает: "Здравствуйте, Геннадий, какой вы симпатичный, вы мне тоже сразу понравились, только я виду не подала, хотя ещё издалека заметила, какой вы красавец!" А я смутился, конечно, от этих её слов, всё же не такой уж я и красавец, но, с другой стороны, и не страшилище, ну, в общем, я ей говорю как бы в мыслях своих: "Очень рад! А не хотите ли прогуляться по вечерней аллее?" А она, такая: "Да, Геннадий, была бы рада, ведь я так одиноко себя чувствую в этот майский вечер!" А я, такой, перехожу на другую сторону улицы...

- Извини, что перебиваю, сын мой, но что же получается, вы всё это время через дорогу перекрикивались?

- Ну, отче, там улица узкая, и машин не было.

- Ясно. Хорошо, продолжай.

- И вот перешёл я на другую сторону улицы, а она мне и говорит: "Меня зовут, допустим, Мяо Ли!"

- Погоди, погоди, сын мой, во-первых, что значит, "меня зовут, допустим"? Она что, не знает, как её зовут?

- Нет, отче, вы не поняли, это я в мыслях сказал сам себе "допустим", а она просто говорит: "Меня зовут Мяо Ли"!

- Вот, это мой как раз второй вопрос, что это за имя, какое-то кошачье-лисье, а не человеческое.

- Простите, отче, забыл упомянуть, что у девушки этой была ярко выраженная азиатская внешность, и вот в мыслях моих такое, допустим, имя представилось мне у неё!

- Ярко выраженная азиатская? В шортах, значит, шла?

- Да.

- Хорошо. Продолжай. Всё ещё ничего особенно греховного не обнаруживаю в твоём повествовании!

- Ну, как же, отче? Ведь я ей в мыслях своих говорю: "Пройдёмте в парк, Мяо Ли!" А сам такой, раз, и руку ей на плечо.

- На плечо?

- На плечо.

- А она?

- А она мне тоже руку раз! В задний карман джинсов.

- Ой! А это зачем, сын мой?

- Отче, ну это такое проявление симпатии.

- Да? Интересно. Никогда не слышал ранее.

- Ну, вы же джинсы не носите, извините, вы всё в служебном одеянии.

- Так, попрошу меня и мои одеяния сейчас не обсуждать. Вернёмся к твоим мыслям. Что дальше было?

- Ну, и пошли мы в парк, и там под сенью дерев сели на лавочку...

- Что это за выражение такое пошлое, сын мой, "под сенью дерев"?

- Почему это пошлое выражение, отче? Это вполне поэтическая форма, романтическая, я бы даже сказал, это, может быть, из русской поэзии, из классики вспомнилось.

- Да? И какой же это поэт, прости Господи, сочинил такое: под сенью дерев сели мы на лавочку?

- Отче, вы меня удивляете сейчас, под сенью дерев - это из поэзии, но сели на лавочку - это уже из моих мыслей!

- Хорошо. Продолжай!

- Сели мы, значит, на лавочку, и давай разговаривать. Вот, говорю я ей в мыслях своих, вы или ваши уважаемые родители, Мяо Ли, приехали к нам из дальних краёв, но, возможно, нашли себе здесь новую родину, а я никак себе места на земле найти не могу, что-то болит у меня в груди, Мяо Ли, болит и болит, ни лекарства, ни молитвы не помогают, вы не поверите. "Отчего же, Геннадий, - как бы отвечает мне Мяо Ли, - вполне могу поверить и понять, ведь не от хорошей жизни уехала я или уважаемые родители мои из наших дальних краёв, чтобы отыскать себе новую родину...". Вот, и такое мы нашли с ней удивительное взаимопонимание, что всё у нас в дальнейшем стало хорошо!

- А дальше, сын мой?

- Это всё, отче.

- Как всё?

- Всё, что было у меня в мыслях! Потом она за углом скрылась, а я домой пошёл, очень мне стало грустно дома, я чаю попил, скушал чёрного хлеба с солью ради аскетического бытования, а потом к вам направился в храм на вечернюю исповедь!

- Погоди, а домой вы не пошли потом в мыслях твоих?

- Куда домой? Кто?

- Ну, ты, сын мой, ты, Геннадий, и эта твоя, как её, Мяо Ли?

- Домой?

- Ну да? Домой, домой, к тебе или к ней, или к уважаемым родителям её, которые, в мыслях моих, на дачу, например, уехали, хотя какая у них дача, они же эмигранты в первом поколении, ну, родители у неё, допустим, мама уборщицей в мэрии, а папа на заводе болванки пилит, поздно приходят, и пошли вы к ней домой, хотя родители, скорее всего, уже вернулись, вы же сначала вечер-то в парке провели, прости Господи, на лавочке, так что пойти вы должны были именно к тебе!

- Ко мне, отче?

- Да! К тебе! В мыслях твоих!

- До такого мои мысли не успели разыграться, потому что она за угол свернула. Я только стихотворение ещё сочинил.

- Стихотворение?

- Да. Вот такое:

О, где ты, где ты, Мяо Ли,

Простыл твой лисий след,

И снег дороги завалил

(А впрочем, снега нет).

Сижу и мёрзну у двери

Я в шапке и пальто.

Я жду! Ну где ты, Мяо Ли?

Но не придёт никто.

- Да...

- Что, отче?

- Стишок-то, если честно, так себе. Хотя про снег в мае ты и сам сообразил, но почему твой лирической герой сидит в шапке и пальто, навсегда останется непонятным.

- Да, отче, стишок, безусловно, так себе. Греховными мыслями навеян.

- Знаешь что, сын мой. В особенности греховно одно.

- Что?

- А то, что ты свистел в мыслях твоих!

- Свистел? Когда это я свистел в мыслях моих?

- В самом начале ты свистел этой девушке вслед, когда смотрел на её шорты. Неподобающе так себя вести, Геннадий!

- Ваша правда, отче! Свистел я в мыслях моих. Прошу прощения у вас за ложь без желания! И у Господа, во имя Отца и Сына и Святого духа, прошу прощения за прегрешения мои.

- Ладно. Силою, данной мне Господом, отпускаю грехи твои. Иди! И впредь не свисти!

Источник: