Знаете, я очень люблю Одесский оперный. А еще больше я люблю композитора Верди. Особенно его «Травиату». Нет-нет, ничего личного, никаких таких саморефлексий и аналогий. Просто в мою студенческую юность мы тусовались в полупустынной опере раза три в неделю, и, как минимум, один раз из этих трех на подмостках оказывалась «Травиата». «Травиатой» буквально затыкали все репертуарные дыры в Одесском оперном времен до реставрации.
Вот взяли мы вроде бы билеты на какую-то там «Иоланту», ан нет – при входе в театр уже висит табличка: «Уважаемая публика, приносим свои извинения, но в связи с тем-то и тем-то сегодня вечером состоится опера Джузеппе Верди «Травиата».
В общем, «Травиату» мы знали практически наизусть, а потому грешили сами в ложах бель-этажа как могли. В основном, конечно, алкогольно. Особенно хорошо было однажды в центральной ложе… но это я отвлеклась.
Так вот, композитор Верди на самом-то деле замечателен своей другой оперой, которую в Одессе ставили только однажды, еще при жизни Верди, то есть, стописят лет назад, в Первом Городском театре.
Оперные метаморфозы героического сопротивления бедных евреев вавилонским агрессорам (Набукко – сокращение имени царя Навуходоносора II-го) в Первом Городском образца 1847-го года озвучивала итальянская труппа. Ведь еще за двадцать пять лет до этого в одесском театре – почти как в современной Украине, - ввели квоты на язык, и пели там исключительно итальянцы, с легкой руки сербского негоцианта Йована Ризнича, выписывавшего этих самых итальянцев пачками ради своей прекрасной жены Амалии (если верить Милораду Павичу). Хотя сама Амалия Ризнич, опять-таки задолго до одесской премьеры «Набукко», прославила Первый Городской интрижками с одним известным русским поэтом, но это я опять отвлеклась.
В общем, о постановке «Набукко» в Первом Городском сведений сохранилось немного.
Гораздо более известна история о том, как произошла премьера этой оперы Верди в Ла Скала в 1842-м году. Говорят, спустя всего пять дней после оглушительного театрального бенефиса в Милане вспыхнула освободительная революция. Вообще же, монументальная и преимущественно хоровая опера «Набукко» - это музыкальное предчувствие жажды крови, великой трагедии и смерти всего человечества, если только вовремя не остановиться. Во времена самого Верди этот библейский мотив был актуален в связи с европейскими волнениями накануне 1848-го года. В наши дни – ну, сами понимаете почему.
То есть, нынешняя постановка «Набукко» на одесской сцене львовским режиссером-постановщиком Василем Вовкуном (директором Львовской национальной оперы) теоретически происходит как нельзя вовремя.
Теперь перейдем к практическим аспектам.
Вообще, я театральные постановки не то, чтобы не люблю. Но как-то им не верю. Разумеется, если только это не «Гамлет» на сцене Лондонского театра, с Камбербэтчем в главной роли: вот там да, декорации и спецэффекты, сделанные в реальном времени, заткнут за пояс любое 3D-кино, и что уж говорить про самого Гамлета-Камбербэтча. Но это я снова отвлеклась, shit!
Справедливости ради надо сказать, что оперу, а Одесскую оперу в особенности, всегда спасает музыка. Ну вот, к примеру, не веришь ты пылкой страсти юной Тоски и молодого Каварадосси, если на сцене пытаются слиться в поцелуе тенор и сопрано среднего возраста, а им мешают животы, - ну так отведи глаза от сцены, рассматривай себе барочные скульптуры и плафоны над головой и проникайся музыкой и пением.
Одесские оперные певцы – это вам, конечно, не итальянцы, но это и не одесский балет все-таки. Помню, как мы в студенчестве обожали считать, сколько раз балеруны кордебалета промахнутся, пока ловят в танце своих партнерш… но это, как вы уже поняли, я перманентно отвлекаюсь от главного. Больше не буду.
Итак, в случае «Набукко», кроме музыки и пения, не подкачали также и декорации с эффектами. Задники а’la Филонов, милитаристический супрематизм сценического реквизита и всякие прочие мечи-боеголовки в руках ассирийцев (вавилонян), а также прекрасная постановка света и вполне аутентичные, хотя и несколько гиперболизированные костюмы, – в общем, отводить вгляд не пришлось.
Даже притом что младшая дочь Набукко Фенена по возрасту больше похожа на мать израильтянина Исмаила, чем на его возлюбленную. А старшая, Абигайль, та самая стервозная фурия, что не дает покоя счастью сестры и свергает с престола даже своего грозного отца, - ну какая-то она толстая для вавилонской демоницы… Ладно, в конце концов, это же не Мария Биешу в роли Чио-чио-чан, так что все норм. Ария Абигайль («Я тоже однажды открыла свое серце счастью…») – честно проняла до слез, за такое сопрано можно простить не вполне уместную для этой партии полноту фигуры.
Да ну что я придираюсь в самом деле! Все поют хорошо. На 4+.
Про самого Набукко так и вовсе могу сказать, что это тот самый случай, когда исполнитель партии ну просто идеален. «Я больше не царь! Я бог!» - да, от него это звучит убедительно. Равно как и дальнейшие переходы сквозь безумие к покаянию.
Безусловно, самое ожидаемое в «Набукко» - во всяком случае, для меня, - это Хор рабов-иудеев («Лети, мысль…»). Культовый оперный гимн угнетенных народов одесский хор спел, конечно же, не настолько харизматично, как это было сделано в Италии образца 2011-го года, когда римской оперой дирижировал Риккардо Мутти, а в зале присутствовал Берлускони – короче, исполнения на «бис» и патриотического подъема не было.
Но, возможно, все еще впереди: я ведь присутствовала всего лишь на предпремьерном показе – фактически, на генеральной репетиции спектакля.
Кстати, – как говорят, что так всё еще говорят в Одессе – «это что-то особенного!»
Во-первых, голос режиссёра, иногда, с целью корректировки сценических движений певцов, как будто спускавшийся в зал с небес – ну просто таки глас демиурга (или даже самого Яхве, карающего и прощающего нечестивца Набукко).
Во-вторых, изумительное сочетание української мови Василя Вовкуна и предельно русского языка главного дирижера Одесской оперы Александра Самоилэ, тоже делавшего паузы для поправок. Согласитесь, в то время как опера дает весьма прозрачный намек на то, кто в нынешнем контексте иудеи, а кто вавилоняне, это одесское (не вавилонское!) языковое смешение все-таки вселяет надежду на всеобщую победу разума.
И да, в-третьих – ну чисто чтобы снять пафос предыдущего абзаца, - на режиссерские прогоны в оперу хорошо ходить еще и потому, что ты вольна сама выбирать места. Разумеется, для этого надо прийти заранее. Вот я лично перебрала с десяток лож бель-этажа, прежде чем решить, которая лучше: 12-я или 14-я. Ну да, 14-я – оптимально: ведь в опере нужно сидеть так, чтобы хорошо слышать и видеть не только то, что на сцене или в оркестровой яме, но и то, что вокруг.
А вокруг был истовый восторг практически полного зала. Одна пожилая дама в конце спектакля вышла в центральный проход к Василю Вовкуну и поклонилась в ноги. Честно.
Правда, из-за сидения в 14-й ложе качество фоточек вышло не ахти. Ну, так это вы сами уже теперь – идите, слушайте и запечатлевайте. Оно того стоит.
Комментариев нет:
Отправить комментарий