АД И РАЙ

Когда-то в далеком детстве венгерская бабушка водила меня в подпольную церковь, в первой половине восьмидесятых. В основном летом, когда я был у нее на каникулах, по воскресеньям.

Мы стояли на коленях и читали запрещенные перефотканные ч\б молитвы.

Ну, церковь, это с натяжкой, всё происходило просто дома в гостиной у священника, а почему он служил службы в своем доме, точно не знаю. Кажется, официально ему было запрещено это делать.

Людям постарше давали стулья, чтоб они хоть локтями могли упираться и читать, а молодым и мне стульев положено не было. Или не хватало. Ноги, колени и спина через час болели нешуточно. Но я тогда считал, что если ты молишься, то так надо и честно терпел.

Но понятно, что когда ты пацан, то тебе нужен серьезный аргумент, чтоб это делать и я спрашивал бабушку – nagymama – почему мы ходим в церковь. А она в ответ рассказывала мне dark side of the spoon.

То есть совсем не райские удовольствия расписывала, а ужасы ада.

Мол, если не будешь молиться, то попадешь в ад и будешь там гореть столько лет в огне, сколько есть песчинок во всех пустынях мира, столько лет, сколько капель есть во всех океанах мира, и столько лет, сколько листьев на всех деревьях мира. И даже когда все пески, океаны и деревья кончатся, тебе все равно гореть еще бесконечное число лет. Если не будешь ходить со мной в церковь.

Ну и ясно шо я ходил.

Но больше всего меня впечатляло количество листьев на деревьях. Я любил лазить у бабушки по черешням и собирал их обычно за пазуху. Одной моей пазухи хватало нахаваться черешен мне, бабушке и дедушке.

И когда я очередной раз лез за черешнями на дерево, то вспоминал про песчинки, капли и листья. И видел, что блин тут только на одном дереве миллион черешен, а листьев во сто раз больше. Столько листьев, шо я никогда в огне в аду не выдержу, а это только одна черешня, их ведь у бабушки было в саду аж шесть.

А яблони, а виноградник, а сливы, а орехи, акации, персики, абрикосы и даже картошка, помидоры, огурцы, перец, клубника и шелковица.

И когда бабушка будила меня в воскресенье утром, чтоб идти в церковь, я очень и очень не хотел, но вставал и шел, потому что листья, ад, черешни и огурцы.

Но она, бабушка Irma, была хорошей. Я ее даже любил немножко. Думаю, вера помогла ей вырастить четверых детей, когда она осталась одна, потому что дедушку забрали на Колыму на семь лет.

Семь лет, семь листочков черешни.

 Источник: