О настоящих одесских бабушках, отвернувшейся удаче и о
том, что всё познаётся в сравнении
***
И тут такой идущий
мне навстречу чувак говорит человеческим голосом:
- Нееееет! Не делай
этого! Не надо!
Он отрывает телефон
от своего уха, подносит экран к выпученным глазам и буквально орет в него:
- Если ты
действительно хочешь там отдохнуть, не надо детей! Там, где есть дети, отдыха
не будет!
Последние слова у
него вышли особенно эмоционально. Он даже их отпечатал другой рукой. Той самой,
в которой был стакан кофе.
- Та что ж такое!
Чертчертчерт. Да причем здесь ты? Это я не тебе! Это гребаный кофе! Ненавижу.
Да причем здесь твои дети? Это кофе я ненавижу. Так, ладно, давай потом это
обсудим.
Он нервно
засовывает телефон в карман и тщетно пытается вытереть следы кофе со своей
белой сорочки. Ничего не получается, пятно лишь увеличивается, слегка
заглушаясь в тоне.
- Черт. Черт! Да
что это за бред такой сегодня, а? - обращается к космосу весьма холеный мужик
слегка за 40 в дорогих джинсах с элитарным рваньем на коленях, синих мокасинах
на босу ногу и в белой рубашке с пятном от кофе.
В это время от
мусорного бака, стоящего метрах в трех от происходящих событий, отходит
довольная пара бомжей. У них все хорошо: кульки их полны, они весьма пьяны, и,
судя по всему, уже не одну неделю. А то и месяц. А то и год. А то и жизнь. Дама
(ее можно было узнать по плоскому лиловому лицу) обращается к своему спутнику
(его можно было узнать по плоскому бордовому лицу):
- Вот я
знала, я же тебе говорила, нельзя мне белые вещи носить - они к себе болото так
и притягивают, так и притягивают.
Она с неодобрением
осматривает свой некогда белый свитер. Впрочем, какой там «свой» - явно с
чужого плеча, размеров на 5 больше, но действительно все еще угадывающийся, как
белый.
- Нельзя мне белое!
- Бухать
тебе нельзя, а не белое! Там в бутылке еще на пару глотков было, неужели так
сложно оставить крапульку?
***
Выезжаю такой с Итальянского
бульвара на Канатную мимо стадиона Спартак. Ну а там же вы же знаете – пробка
вечная. Даже в три часа ночи там будет пробка. А сейчас – два часа дня. Жара.
Беспощадное солнце. Пробка. И жопа! В хорошем смысле этого слова. Отличная,
прекрасная, идеальная женская жопа прямо передо мной на велосипедном седле.
Владелица великолепной жопы вообще
чувиха хоть куда: дрэды, сплетенные в причудливое гнездо на правильном черепе,
за изучение которого Шерлок Холмс отдал бы многое, спортивная фигура, точеный
фейс в стиле Нефертити, и, конечно, жопа.
Но я ее не обгоняю вовсе не поэтому.
Просто тянучка, и в ту, и в другую сторону. А велосипедисты – вы же в курсе –
нет ничего хуже для автомобилиста, объезжающего их десятой дорогой. Но
Канатная, адовая пробка в оба направления, и я никого не обгоняю, плетясь в
нескольких метрах за прекрасной жопой. Лучшей жопой, что я видел в своей жизни.
Бог определенно знает, что делает, когда он в настроении.
Сразу за мной плетется какой-то
джип. И вот, в конце концов, где-то в районе Успенской, то есть через четыре
квартала от нашей бешеной гонки со скоростью 10 км/ч, на перекрестке он не
выдерживает и дудит в свой клаксон. А только загорелся зеленый свет, и вот
девушка должна была дать своего 10км/ч-газку, и тут вот этот гудок на 5
кварталов: пиииииииииииииииип, фафафафафафааааааааааааааа.
Чувиха такая оборачивается, я
любуюсь утонченными чертами ее лица, прямо ну реально прекраснейшая из египтянок,
она смотрит мне в глаза, взгляд ее наливается свинцом и тут она хопля такая – и
фак мне показывает на всю Одессу. Я аж сжался в салоне, выкрикивая никому не
слышные «я-то тут причем! это вот он дудел, я вообще не при делах!»
Дама внимательно рассмотрела мою
мимику, почитала по губам, что я там кричу в своем закрытом салоне и тоже
одними губами явственно произнесла:
- Пошел в жопу.
***
— Джаггер! Джааааааааааггеееееееееееер?!
Из кустов радостно выбегает
престарелая такса и беззаботно несется к своей хозяйке, которую я не без
удивления рассматриваю.
Однажды прекрасный Лёня Войцехов,
описывая какую-то забытую ситуацию, выразился буквально так: «А навстречу мне
идет паренек, лет 30-40-50...» Вот так же и здесь: передо мной стояла старушка,
лет 50-60-70. Никакого хипстерства – никаких кепок, рюкзачков и кедиков.
Обычная такая типичная старушка. Приятная и ухоженная, уверенно вошедшая в свой
возраст.
— Скажите, как собачку вашу зовут?
— Джаггер.
— А это... ммммм... в честь кого?
— А как вы думаете? — и она лишь
слегка опустила взгляд, невидимым кивком подбородка ткнув на логотип Роллинг
Стоунз на всю мою майку.
Вот, собственно, и все, что вам надо
знать об одесских бабушках, а не вот это вот ваше любимое "тетя
Соня", "бички", "биточки с тюлечкой" и прочие
"привозы" с "Розой Львовной" и "рибкой" с "рачками"...
Комментариев нет:
Отправить комментарий